а больше нечем, как смирением, покорностью, неосуждением.
Еще помогает мне в этих соблазнах молитва. Молитесь беспрестанно, чтобы не впасть в искушение. Это трудно, но если достигнешь этого, то очень много придает нравственной силы. Молиться беспрестанно в середине разговора, кот[орый] начинает становиться раздражительным, в суете работы, можно только какой-нибудь очень короткой молитвой, такой, к[оторая] напоминала бы двумя, тремя словами то, что нужно помнить. У каждого такая своя должна быть молитва. Я чаще всего в эти минуты, когда вижу, что я сбиваюсь и начинаю говорить или делать не то, что надо, молюсь так: живи для бога, или перед богом, и это образумивает меня. — Мне жаль, что у вас нет близких по духу людей — это большая радость; но не скажу, чтоб это была необходимость. Духовный рост иногда лучше совершается в одиночестве. —
Я за последнее время написал только статью: «Зачем люди одурманиваются?» против вина, табаку и др. Я вам пришлю, когда выйдет, а теперь пишу о непротивлении злу насилием. Послесловие к Крейц[еровой] Сон[ате] вы, вероятно, знаете. В Москве вы найдете много друзей, и все будут рады вас видеть. Пишите мне.
Впервые опубликовано в сборнике «Летописи», 12, стр. 72—73. Дата, имеющаяся на копии AЧ: «18 декабря 1890 г.», уточняется на основании записи в Дневнике Толстого 20 декабря (т. 51, стр. 114) и упоминания об этом письме под датой «17 декабря» в Списке М. Л. Толстой.
Письмо Семенова, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
1890 г. Декабря 17: Я. П.
Я вчера получил из Петербурга известие, что устав вашего общества трезвости1 утвержден. Желаю вам успеха. Пишу вам, чтобы просить вас сделать мне большое одолжение. В Одессе в городской больнице лежит любимый и уважаемый мною молодой человек Анатолий Владиславович2 Дольнер, он бывший воспитанник Академии Художеств. У него нет никого
