к[оторых] любишь, но и их любви к себе, и не бояться того, что ты огорчишь и ожесточишь их, зная, что бог, для к[оторого] ты делаешь, и утешит и смягчит их. Так должно, и не все могут это. И я первый не могу второго. Не могу, но не оправдываю себя и знаю,что это дурно, и стремлюсь к тому, чтобы достигнуть этого.
Вот что тогда же хотел вам ответить. Тогда это было как-то яснее и лучше, но теперь забыл. —
Грёнланда удерживайте сколько вам нужно, и пришлите мне, когда вам не нужно и в каком хотите виде. Он мне пишет очень хорошие письма и мечтает об устройстве общества социалистов, в основу своей системы полагающих нравственность.1 —
Пишу вам из Данковского уезда, в одной из самых голодающих местностей, в к[оторой] живу теперь с дочерьми. Адрес мой: Рязанск[ой] губ., Данк[овского] уезда, почтовая станция Чернава.
Впервые опубликовано без даты в «Ежемесячном журнале» 1914, 1, стр. 86—87. Датируется по содержанию, приблизительно.
Ответ на два недатированных письма Никифорова с вопросами о разумности помощи «голодному, больному, заключенному», если она вызывает недоброжелательство и разъединение с семейными.
1 См. письмо № 39. Никифоров сообщал, что экземпляр книги Гронлунда «Our Destiny», полученный от Толстого, увез его знакомый; просил разрешить прислать Толстому свой собственный экземпляр.
1891 г. Ноября 7? Бегичевка.
Получил ваши письма, дорогие друзья, здесь, т. е. в Данковском уезде Ряз[анской] губ., где мы вторую неделю живем в доме Раевского, моего хорошего знакомого, я, Маша, Таня, Вера Кузминская. Поехали мы сюда, чтобы узнать положение крестьян от голода и попытаться служить им. Живем хорошо, каждый не бесполезно. Опишу в другой раз или Маша. Кроме того, много писать нужно. Кончаю свою большую статью о непротивлении злу и воинской повинности.1 Написал уже две статьи о голоде.2 Кажется, обе не пропустили. И теперь пишу еще.3 Очень важный год этот: голод этот не пройдет без следа.
