если он понимает все значение совершенного им греха и кается в нем; если же он не признает себя очень виноватым, не перед людьми, а перед богом, не мучается своим грехом, тогда я осуждаю и жалею его. — Но что же делать теперь? По-моему, идеал всякого человека вне брака и в браке есть целомудрие. И потому тот, кто девствен[ен], должен стараться удержать свою девственность; тот, кто сошел на низшую ступень, вступив в брак, должен, во-первых, оставаться навсегда верным своему супругу и, во-вторых, в самом браке соблюдать наибольшее целомудрие. В вашем случае, вы не можете себе представить, как мне близок к сердцу, особенно п[отому], ч[то] у моих близких людей произошел подобный же, еще тяжелее вашего случай,3 в вашем деле я думаю, что надо поступить так: считать брак между вашей дочерью и Петром совершившимся, так чтобы ни тот, ни другой не считал себя возможным вступить в брак с другим лицом, а потом стараться обоим соблюсти наибольшее целомудрие в этом браке. Так как она слишком молода для рождения детей и т[ак] к[ак] рождение и кормление того ребенка, к[оторого] она носит, займет около двух лет, во время к[отор]ых ей нужно быть свободной от полов[ых] сношений, то действительно хорошо бы было для устранения соблазна Петру удалиться на это время, только переписываясь с ней и с вами. Главное же, что нужно, это то, чтобы П[етр] вполне понял свою вину, покаялся в ней и чтобы вы, даже если он и не покается, по-христиански простили бы его, полюбили бы врага, искренно полюбили, пожалели его, если он кается, и еще больше, если он не кается. Тогда вы все вместе, соединенные любовью, сами найдете, что и как нужно поступить. (Я все-таки думаю, что надо поступить, как я говорю; я перед богом думал об этом от всей души.) Мало того, что найдете, как надо поступить, но это несчастие двинет вас вперед в приближении к богу. А это приближение к богу важнее всего и в этом мире и в том. —
Милый Владимир, вы не поверите, как я вас люблю — так и вижу перед собой и очень, очень мне вас жалко и вашу жену. Но, милые друзья, обратите вашу печаль в радость — это возможно. И средство всегда только одно: отрешение от себя, от своего самолюбия, гордости, исключительной привязанности, и, главное, — любовь. Если Г[астев] не видит своей вины, то он еще больше будет оправдывать себя, если будет чувствовать нелюбовь с вашей стороны. Но ничто, как любовь ваша, не укажет
