с людьми, заглядывай себе в душу. Я рад, что ты, судя по письмам, бодрее.
Нынче получил от Маклакова письмо, что он берется защищать Молочникова, чему я очень рад.1 Стараюсь, и не без успеха, как можно меньше думать о всем, что делается. А хочется до смерти написать о том, как всё это мне представляется. Хочу всё бросить и заняться одним этим. А то разстрялся. До свиданья, голубчик, привет милой Варе.
Печатается по копии из AЧ.
1 См. письма №№ 274 и 329.
1910 г. Апреля 28. Я. П.
Дорогой Анатолий Федорович,
Очень, очень прошу вас помочь мне, оказав помощь близкому мне человеку, тяжело страдающему, второй раз отбывающему тюремное заключение, и всё из-за меня, за близость ко мне и за найденные у него мои книги, и главный упрек против него — за воздействие на двух молодых людей, отказавшихся от военной службы.
Человек этот — Владимир Айфалович Молочников.
Он семейный человек, имел дом и небольшое слесарное заведение в Новгороде, дававшее ему возможность существовать с семьею. Первое годичное заключение уже расстроило его жизнь — дом его был продан за долги, дело остановилось; второе же заключение уже совсем разорило его. Суд, как ему говорят, состоится едва ли осенью. Маклаков обещал защищать его. Теперь же он уже сидит третий месяц (вторично) в Новгородской тюрьме, и моя просьба, и его только в том, чтобы он был выпущен на поруки. Друзья его готовы внести за него залог, какой потребуется.