1892 г. Марта 2. Бегичевка.
Опять пишу несколько слов, милый друг, чтобы только не забыть, что нужно. Если будет время, напишу завтра еще. Вот что:
Мы должны Писареву 1700 с чем то рублей. Он уезжает из Тулы 6-го и желает их там получить. Если ты получишь это письмо так, что Писарев может успеть получить, то пошли ему переводом по телеграфу. Я не посылаю от себя, п[отому] ч[то] нам нужно здесь иметь около 4000 для уплаты за кукурузу с наложным платежей. Это одно. Другое то, что Соф[ья] Алексеевна желала получить два или три вагона кукурузы. Пожалуйста передай ей, чтобы она прислала нам сюда денег по 400 р[ублей] на вагон. В противном же случае я могу не иметь денег в Клекотках. Если же ей не нужно, то мы оставим всю кукурузу за собой. Рожь, к[оторая] забрана у ней, возмещается рожью же, так что мы ничего не должны им.
Сейчас получил с Петей замечательно умное письмо Страхова.1 Целую тебя и детей. Ездил нынче в Куркино и остался очень доволен кормлением лошадей.
1 Письмо неизвестно.
1892 г. Марта 4. Бегичевка.
Получил вчера твое письмо1 с Лиз[аветой] Прох[оровной] (заб[ыл] фамилию).2 Слава Богу, что у вас всё хорошо. Таню ждем и не ждем. У нас всё хорошо. Все здоровы. Только очень хлопотно. И дрова, и кормление лошадей, и приюты, и новые столовые, и новые люди, и, главное, пришедший хлеб, и распределение его по складам. Но как всегда бывает: идет всё волнами — прилив и отлив. Когда наберется слишком много вдруг дела, то начинает уменьшаться. Так и теперь. Всё хорошо, приходит в порядок, и я надеюсь, что к моему отъезду всё будет в порядке и оставить будет не трудно, т. е. не вредно для дела, главное п[отому], ч[то] тут будет Писарев, к[оторый] верно не откажется иметь высший, главный надзор над всем. Алехины, особенно два меньшие, Митр[офан] и химик, кажется,