солдатамъ, кот[орые] сѣкли, что это не должно и грѣшно. — Какъ вы провели этотъ мѣсяцъ, к[оторый] остались. Дай Богъ, чтобъ хорошо, чтобъ счастливо и любовно. Я въ эти двѣ недѣли былъ нехорошъ, т. е. больше нехорошъ, чѣмъ всегда.
Ничего вамъ не посылаю. Вы уже скоро будете. Я все поправлялъ корректуры. Я думаю, надоѣлъ Сытину, и все писалъ, поправлялъ о деньгахъ.4 Вы увидите, что это интереснѣе, чѣмъ вамъ кажется. Хотя согласенъ, что есть темы для меня болѣе полезныя. Впрочемъ, чтò полезно, то Богъ знаетъ, только бы во всѣхъ дѣлахъ идти по пути единому. Прощайте, милый другъ. Какъ мнѣ хотѣлось бы видѣть и знать васъ болѣе счастливымъ и менѣе напряженнымъ. Но можетъ быть, этаго нельзя. Можетъ быть, тогда вы бы не были тѣмъ, за что вы главное и дороги и мнѣ и всѣмъ, кто васъ любитъ. Письмо ко мнѣ Оболенскаго я всетаки вамъ посылаю.
Полностью печатается впервые. Отрывок приведен в книге В. А. Жданова «Любовь в жизни Толстого», кн. II, М. 1928, стр. 88. На подлиннике рукой Черткова: «Я. П. 24 июля 85» — вероятно, согласно штемпелю отправления. Датируем расширительно.
Толстой говорит, что со времени написания его последнего письма к Черткову, он получил от него «кажется, 3 письма». Первым из них несомненно является письмо Черткова из Ньюпорта от 7 июля, на существеннейший пункт которого — о некоторых противоречиях в жизни Толстого — последний очень кратко отвечает во второй половине своего письма. В письме своем от 7 июля Чертков говорит: «..Вы меня просите сообщить вам свои мысли о том, как мне кажется, вам следовало бы поступать с вашими домашними, — пишет он. — Очень трудно и как-то совестно, боишься касаться таких вопросов у другого. Но у меня есть, если — весьма возможно — и ошибочное, то во всяком случае теперь ясно определившееся понятие об этом. Если вы непременно хотите, я вам сообщу письменно. Только для этого мне следовало бы узнать одно обстоятельство вашей жизни, которое мне еще непонятно. А именно, почему вы один вечер (в бане), признавши возможность целесообразности объявления ваших сочинений общественным достоянием, на следующий день совсем отстранили от себя эту мысль? Мне это надо знать не для того, чтобы настаивать на том же, напротив того, я теперь сам вполне допускаю возможность неправильности такого поступка, но для того, чтобы пополнить свое понимание вашего положения раньше, чем решиться высказать свои мысли по этому поводу».
Следующее за этим письмо Черткова, ответом на которое является вся первая половина письма Толстого, было от 14 июля. На это указывает начало его письма от 15 июля: «Прошлою ночью я писал вам...» Письмо от 14 июля не дошло до нас. О содержании его можно судить по ответу Толстого, который наводит на мысль, что письмо Черткова, было
