и Иосиф; 3) Проповедь Иоанна на Иордане; 4) Искушение, — на слова «Отойди от меня сатана! Господу Богу твоему поклоняйся и ему одному служи!» Спаситель отвернулся с отвращением от видения славной победы— летящего царя в колеснице, окруженного воинами на лошадях — всё это летит по трупам; 5) «Вот спаситель мой!» — Утро. Спаситель поднимается из мрака к свету, а внизу Иоанн указывает на него ученикам... 6) «Отныне будете видеть небо отверзтым» — ... Спаситель окружен апостолами... и говорит им с восторгом эти слова; 7) «Ныне исполнися». В синагоге, в Назарете Спаситель говорит эти слова» (Письмо Н. Н. Ге см. в кн. «Л. Н. Толстой и Н. Н. Ге». Переписка. Вступ. статья и прим. С. П. Яремича, Academia, М. -Л., 1930). В своем ответном письме от 18 июля Толстой пишет Н. Н. Ге: «Вчера получил ваше радостное письмо, милый друг, радостное потому, что от вас, и оттого, чтò вы пишете про ваши работы. Больше всего мне нравится по замыслу «Искушение», потом «Вот спаситель мира». В письме к Черткову Толстой особо выделяет один из описанных эскизов — вероятно, первый из двух только что названных. — Рисунки Ге сделаны углем в величину александрийского листа бумаги. Большинство из них воспроизведено в альбоме его произведений, изданных после его смерти H. Н. Ге-сыном, как указывает С. П. Яремич, с неверной датой: 1890—1892 гг., тогда как они несомненно относятся к 1886 г.
6 Учитель, переписавший статью Толстого, был, повидимому, учитель яснополянской школы, потому что для обучения младших детей в Ясной поляне жили в это время только гувернантки. Спрашивая Черткова, не нужно ли переписать экземпляр статьи еще для кого-нибудь, Толстой, очевидно, заботился об увеличении заработка учителя.
Отвечая Толстому на слова его письма: «... Мне стало грустно за вас, и я перенес это чувство на вас, — подумал, что и вам жутко за себя», Чертков в письме своем, написанном около 25 июля (письмо это против обыкновения не датировано или от него утерян первый листок), пишет: «Большое вам спасибо за ваши откровенные мнения и мысли обо мне. Мне это было нужно. — Что касается до страха, то мне действительно бывает страшно, но — не нищеты. У меня есть полная уверенность, что никто мне не даст никогда помереть с голода, а что работать я буду столько, сколько могу, и как бы мала и плоха ни будет моя работа, она определяется ведь не результатом, а трудом: «не трудящийся да не ест». А приложить весь свой труд всегда возможно, хотя бы работа и не была по количеству больше бабьей или детской. Лишений я также не боюсь никаких. Как я ни избалован в этом отношении, я из опыта знаю, что могу переносить всякие физические лишения сравнительно легко. Но мне бывает страшно... при мысли о слабости моих нервов в связи с слабостью головы. Эта слабость приступает ко мне периодически и сейчас же психически отражается в моей голове, т. е. воображение мое становится болезненным, и я сознаю в себе такое состояние, которое не могу иначе определить, как словами: психическое расстройство. Эти периоды бывают для меня очень мучительны. Не могу даже высказать вам, как я страдаю в это время. И вот этого-то я иногда боюсь. Если это увеличится, то может дойти до полного психического расстройства или сумасшествия. Но когда я в совершенно нормальном
