прилѣпленное слюнями отлѣпилось, а во имя этого переломана вся жизнь, и совѣстно отказаться. Ему предстоитъ теперь для окончанія курса, кот[ораго] требуетъ отъ него отецъ, да и самому ему, я думаю, хочется, — нужно теперь говѣть, а потомъ отбывать воинскую повинность. И онъ такъ потерялъ всякую вѣру въ то, чтό разумно и добро, что впередъ готовится исполнить все это. Онъ же былъ самый решительный и радикальный исполнитель всего, не допускавшій никакихъ уступокъ и строго осуждавшій за всякія отклоненiя. Онъ былъ въ странномъ положеніи: исполнилъ все — отрекся отъ всего, довелъ жизнь до аскетизма, работаетъ мужицкую работу, всѣмъ уступаетъ и, исполнивъ все, испытываетъ полное неудовлетвореніе, тоску, въ родѣ того, какъ если бы человѣкъ, к[оторому] не нужно всѣмъ существомъ плотской любви, или хоть пищи, продѣлалъ бы добросовѣстно все, что дѣлается, и не испытывалъ бы ничего кромѣ тоски. Голодъ надо испытать духовный, божественный, и счастливы тѣ, у кого онъ былъ. У тѣхъ не будетъ вопроса: зачѣмъ? и попытокъ подставить подъ начатое, въ сущности ненужное для души, дѣло какое нибудь искусственное объясненіе. Много такихъ есть изъ нашихъ единовѣрцевъ. Таковъ Евд[окимъ] Плат[оновичъ].6 Преждевременное искусственное принятіе истинъ, на кот[орыя] еще нѣтъ душевнаго запроса, часто задерживаетъ ихъ прочное и действенное водвореніе въ душѣ. —
Еще я вотъ что думалъ въ связи съ этимъ: ѣдетъ человѣкъ изъ Харькова отъ Алехиныхъ, или Полтавы, или даже отъ васъ ко мнѣ, или дальше къ Новоселову, ѣдетъ мимо десятка милліоновъ людей, считая ихъ чуждыми, для того, чтобы пріѣхать къ своимъ единовѣрцамъ въ Твери, Тулѣ, Воронежѣ. Въ родѣ того, какъ въ городѣ ѣдутъ господа въ гости изъ Морской на Конюшенную, и всѣ эти люди, среди к[оторыхъ] они проталкиваются, не люди, a помѣхи, a настоящіе для нихъ люди только тамъ на Морской или еще какой...7
Нѣтъ болѣе нехристіанскаго отношенія къ людямъ. Но для свѣтскихъ людей это простительно, это послѣдовательно. Но для людей, хотящихъ идти за Христомъ, нѣтъ болѣе антихристіанскаго отношенія — это отрицаніе того, что составляетъ сущность ученія. И какъ настоящій часъ есть единственный настоящій, так и тотъ, к[оторый] тутъ передо мной, чел[овѣкъ] есть настоящій, главный братъ. —
