Тетрадь вашего дневника, из которого я делал выписки в Деминке, и та, которая сейчас у меня (и которую по нашему уговору с Марьей Львовной я должен ей вернуть тотчас по получении третьей), не были ни у кого в руках кроме меня и находятся постоянно под замком. Из них я выписываю только места общего содержания, о характере которых вы можете судить по полному списку этих выписанных мною мест, который я на этих днях доставлю Марье Львовне. Так как я не могу не придавать этим выпискам большого значения, то прошу вас, Лев Николаевич, предоставить Марье Львовне прислать мне свою последнюю тетрадь, с которой я буду так же педантически осторожен, как и с двумя предшествовавшими.
Еще раз благодарю вас, дорогой Лев Николаевич, за ваше удивительно доброе, кроткое отношение ко мне в этом деле. То страдание, которое я испытываю при одной мысли о случившемся, будет постоянно для меня служить заслуженным наказанием за мою опрометчивость».
1894 г. Октября 21? Я. П.
Письма ваши № 6 и 7 получилъ.
На обороте: Воронежской губ. Станція Россоша,
Публикуется впервые. Письмо открытое. На подлиннике чернилами надпись рукой Черткова: «383 Ясная поляна 21 окт. 94». Почтовые штемпели: «Почт. вагон 22 окт. 1894 г.», «Россоша 24 окт. 1894 г.» Датируется днем, предшествующим почтовому штемпелю отправления.
Ответ на просьбу Черткова в письме от 14 окт. 94 г., которое помечено № 7: «пожалуйста, следите по номерам, все ли мои письма вы получаете».
1894 г. Октября 21? Я. Я.
Написалъ вамъ два письма не письма — одно объ дневникѣ. a другое — заявленіе о полученіи вашихъ писемъ,1 теперь хочу поговорить по душѣ.
Со мной вотъ что случилось: сталъ я все отвлеченнѣе и отвлеченнее думать о вопросахъ жизни; о томъ, въ чемъ она, къ чему стремится, что такое любовь, и все больше и больше удалялся нетолько отъ понятія вѣтхозаьѣтнаго Бога творца, но и отъ понятія Отца, того разумнаго, благаго начала всей жизни и меня и — дьяволъ уловилъ меня — мнѣ стало приходить
