Толстого из его дневников для Черткова: «Вообще мне неприятно делать эти выписки, стыдно вмешиваться в духовное, самое сокровенное его божье дело. Я не прошу его делать отметки. Он сделал тогда, я их допишу, а больше просить не буду, думаю, что ему это неприятно». В другом письме она писала: «Я уверена, что он не хочет, чтобы кто-либо читал эти дневники, пока он жив. Даже он это пишет в одном месте. И потому надо это оставить». Чертков, еще до получения этого письма М. Л. Толстой, узнал о его содержании из письма Толстого от 28 июля, и в письме от 6 августа писал М. Л. Толстой: «Вашего письма я еще не получил; но достаточно того, что он сам говорит в своем письме, для того, чтобы я считал вопрос разрешенным. У меня в связи с этим осталась только одна просьба к вам: пожалуйста, записывайте последовательно, обозначая месяц и число, всех тех лиц, к кому он отправляет письма. Неизвестно, кто кого переживет, но наверное в свое время люди, близкие по духу, будут тщательно собирать каждую строчку, написанную вашим отцом за это последнее время, и последовательная запись его писем, веденная вами, поможет им в хорошем и нужном деле. Кроме того с некоторыми из ближайших друзей наших я обмениваюсь некоторыми выдержками из получаемых нами писем вашего отца, и ваши записи, от времени до времени доставляемые мне, помогли бы мне в этом отношении. Если ни вы, ни ваш отец, не имеете ничего против этого, то, пожалуйста, исполните мою просьбу».
7 Рафаил Лёвенфельд (Raphael Löwenfeld, ум. 1910) — немецкий писатель, одно время занимавший должность лектора славянских языков в Бреславльском университете, переведший на немецкий язык ряд произведений Толстого. Автор биографии Толстого: «Leo N. Tolstoy, sein Leben, seine Werke, seine Weltanschauung», Berlin 1892. Русский перевод: P. Лёвенфельд, «Гр. Л. Н. Толстой, его жизнь, произведения и миросозерцание», перевод с немецкого Шклявера, Спб. 1896. О нем см. письма 1890 г., т. 65. В Ясной поляне Р. Лёвенфельд пробыл 24—25 июля 1890 г.
На это письмо Чертков отвечал письмом от 5 августа, в котором писал: «Дорогой Лев Николаевич, вам нет надобности уговаривать меня не возражать и любовно покориться, раз я узнал от вас, что переписка для меня ваших писем вам тяжела или парализует вашу духовную деятельность. В таком случае я только жалею, что по недоразумению я был до сих пор поводом к такой переписке. Я выражу вам только одну просьбу по этому поводу: вы прежде иногда отдавали переписывать некоторые ваши письма особенно содержательные и неинтимного характера. Пожалуйста, продолжайте это делать не для меня, а для моей работы, т. е. когда вы увидите, что вышло письмо, развивающее какую-нибудь важную мысль или вообще освещающее с новой стороны какой-нибудь вопрос, то сами попросите Машу списать его для меня. Я могу никому не давать ни читать, ни списывать эти письма, пока вы их сами не проверите в том своде ваших мыслей, который я составляю и покажу вам для проверки раньше, чем распространять. (Например, у меня есть копия с вашего письма к Желтову по поводу нового отношения к браку, которое установится, когда усвоится людьми христианское освещение этого вопроса, и письмо это
