приехать в Москву и переговорить обо всем, но вот прошла неделя и его нет.2 Накашидзе,3 к[оторый] был в Петерб[урге], виделся с ним, и они составляли с Меньшиковым4 записку для подачи Правит[ельству] об этом деле. Всё это до сих пор в самом неопределенном положении. Когда что решится, напишу вам. Мне же этот план очень нравится. Есть в Москве два молодых человека Гучковых,5 сыновья богатого фабриканта. Они образован[ные] люди и Дон-Кихоты в хорошем смысле слова — ищут случая служить людям, жертвуя собой. Ездили на голод, на холеру, в Армению защищать армян от курдов, один ездил к молоканам, у кот[орых] отняли детей, и потом ездил к архиер[ею], к губерн[атору], и хотел ехать к Побед[оносцеву], когда Тане удалось кончить это дело.6 Так один из этих братьев уже в Манджурии служит офицером в охран[ной] страже китайск[ой] жел[езной] дороги, а другой уехал вчера. Я просил его разузнать там всё и сообщить.
Ваш план с Кипром тоже хорош, но надо узнать условия. Еще я сделал через знакомого запрос в Техас.7 Бог решит, как лучше. До сих пор не получаю ответов на вопросы, к[оторые] я послал духоб[орам].8 Пожертвования начну собирать, когда решится, напечатает ли Ухт[омский] мое письмо или нет.
Из письма к Буланже9 узнаете о том, что касается предполагаемого издания. Очень хорошо бы было, если бы это лицо не побоялось прислать вам мое письмо и устроить свидание с вами.
Вот и всё пока.
Что-то давно нет душевного общения с вами и не чувствую вас. А мне это сердечно нужно.
Поша, Поша дорогой у вас. Как я рад за него и за всех вас.
Когда пишу вам, Гале, Буланже, пишу и ему. Но напишу в первый письменный день ему отдельно.
Датируется на основании пометы, сделанной Т. Л. Толстой на копии в копировальной книге. Ответ на письмо от 3 апреля н. с., в котором Чертков писал о своей деятельности по переселению духоборов.
1 С. А. Толстая ездила в Петербург на концерт, в котором исполнялась симфония Танеева, и пробыла там с 19 по 24 марта.
