за две версты), чтобы поговорить по телефону с Лопухиным о том, нельзя ли повлиять на жандармского полковника, чтобы Гусева выпустили под залог». С. А. Толстая в письме к Льву Николаевичу из Москвы от 12 декабря писала, что, по словам ехавшего с ней жандармского офицера, Гусева до сих пор не освободили из-за болезни другого офицера, который вел дело Гусева.
4 А. К. Черткова в своем письме от 22 декабря и В. Г. Чертков в письме от 27 декабря н. с. писали, что Чертков предполагает в январе 1908 г. приехать в Москву и заехать в Ясную Поляну.
5 См. письмо Толстого к М. Нестеренко в т. 77, № 320. В 1910 г. Нестеренко вновь писал Толстому (см. письмо № 918).
6 Приводим рассказ Толстого о своем падении с лошади 30 ноября по ЯЗ:
«6 декабря. Лев Николаевич рассказал, как он неделю тому назад упал с лошади:
— Выехал из дому поздно... Ехал шагом на Кудеяров колодезь и хотел проехать на Грумонт, но смеркалось, и я поехал через Ясенку, и я поторопился рысцой... Я еду тут, и от моста всего шагов сто пятьдесят — двести; вдруг без всякого повода: бултых!.. Лошадь ткнулась носом, я полетел через голову, ударился плечом о замерзшую глину. Лошади эта дорога была незнакома, провалилась передней ногой до колена в замерзшую яму. Удар был настолько силен, что я ошалел; мне показалось, что не встану; повод у меня запутался. Тут я выпростал ногу из повода, встал и закричал мимо проезжавшим на санях яснополянским мужикам».
В письме к В. Г. Черткову от 2 декабря Д. П. Маковицкий сообщал о состоянии здоровья Толстого.
1908 г. Февраля 10. Я. П.
Всё думаю о вас, милый (В. Г.) Дима, мне легче. Не что-нибудь особенное, а просто мне недостает общения с вами.1 У меня к вам особенное отношение, боюсь, что нехорошее, но оно есть, то, что я вижу ваши недостатки, желаю вам избавиться от них, но не чувствую никакого желания осуждать вас за них.
Вчера узнал о смерти Эртеля2 и очень сожалею о вас; и он и всегда мне был симпатичен, а смерть еще приблизила меня к нему. Напишу вам то, что нынче очень живо думал о жизни и смерти. Мы говорим о будущей жизни. Будущей, значит во времени. А время только в этой жизни, время (также и пространство) есть то, что ограничивает духовное существо, к[ото]рое мы сознаем собой в этой жизни. И потому, выходя из этой жизни, умирая, для нас не может быть времени будущего. Говорить о том, что будет с нами после смерти, всё равно, что говорить: на какой из своих сторон будет стоять кусок льда, когда он будет водой или паром. Жизнь духовная есть без времени, но когда я ее сознаю, она во времени, когда же я перестану сознавать ее, она будет вне времени и пространства, будет везде, будет во всех людях, в любви людей друг к другу, в боге.3 Эртель не сознает себя теперь, но есть в любви людей к нему.
Замечания ваши на Кр[уг] чт[ения] признаю верными и прошу их делать побольше.4 Не могу передать, сколько радости мне доставляет эта работа над Кр[угом] чт[ения]. Я кончил поправки для старого Кр[уга] чт[ения]. Надеюсь, что он значительно будет лучше первого. От Сытина ничего еще не получал.5 Тоже кончил начерно новый Кр[уг] чт[ения], но не трогаю его.6
