— Как вы хотите, чтоб он всем отвечал вдруг? — сказал князь Андрей. — Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
— Да, да, разумеется, — подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
— Нельзя не сознаться, — продолжал князь Андрей, — Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но... но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.
Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
— Ah! aujourd’hui on m’a raconté une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en régale. Vous m’excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l’histoire.[1]
И князь Ипполит начал говорить по-русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
— В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied[2] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre,[3] еще большой росту. Она сказала...
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
— Она сказала... да, она сказала: «девушка (à la femme de chambre), надень livrée[4] и поедем со мной, за карета, faire des visites».[5]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, чтò произвело невыгодное для рассказчика
- ↑ Ах, сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им попотчевать. Извините, виконт, я буду рассказывать по-русски: иначе пропадет вся соль анекдота.
- ↑ лакея
- ↑ девушка
- ↑ ливрею
- ↑ делать визиты
