особенно поразил меня этой особенностью взгляда. Могли бы подумать, что он был выпивши, если бы не такая спокойная речь. Полагая, что такое страшное напряжение труда в продолжение 36 часов можно поддерживать только вином, я спросил его: не выпил ли он нынче?
— Я не пью, — сказал он, как всегда, если не пьют, отвечают на этот вопрос и быстро и с некоторым удовольствием.
— Не пьет и не курит, — подтвердил мне Агеев.
Я выразил удивление.
— Другие пьют понемногу — сюда приносят. Всё крепости прибавит, — сказал более пожилой работник. Он и нынче выпил, но это было совершенно незаметно. Из расспросов моих оказалось, что все они деревенские, большей частью земляки — тульские, есть орловские, воронежские. Живут они некоторые с семьями, большая же часть отсылают заработанное домой. Харчатся все порознь у хозяев. Харчи обходятся по 10 р. в месяц. Едят мясо всегда, постов не соблюдают. Вырабатывают рублей по 30 в месяц. Многие не выдерживают этой работы и уходят. На вопрос мой: зачем они работают такую каторжную работу? — отвечали, улыбаясь:
— А что же доделаешь?
— Да зачем в три упряжки подряд? Разве нельзя бы было так, чтобы работать посменно?
— Видно, нельзя. Куда же денешься? А не хочешь — ступай. Не то что... а опоздаешь на час, и то сейчас ярлык, и ступай.
Я видел людей, которые работали 36 часов, и все-таки не верил, потому что не видел их в работе — это на нагрузке, в эту минуту не было работы — и, чтобы осязательно убедиться, пошел с Агеевым на платформу, где выгружали. Мы пошли в другие и третьи ворота мимо целых улиц всякого рода туш, снятых с платформ и поднимаемых извозчиками, и подошли к рабочим, которые перекатывали на себе вагоны с одного места на другое — туда, где свободная платформа.
Работают вообще грузчики сдельно по 1 рублю с 1000 пудов, но работу такую, как очистка платформы, они обязаны делать бесплатно. Я разговорился с этими рабочими; все подтверждали то же. Эти работали с утра, но будут тут же работать ночь и пойдут еще на нагрузку завтра утром на целый день. Отдых дается только один час на обед и столько же на ужин, но и то не в определенное время, а как придется, по надобности. Так, например, в этот день рабочие, накатывавшие вагоны, только что пообедали, а было 5 часов.
— А ужинать когда? — спросил я.
— А когда отпустят, другой раз и до 10 часов.
На этих платформах несколько рабочих собралось около меня, и, видя, что я интересуюсь их положением, они рассказали мне то, что, очевидно, было им особенно неприятно и что, им казалось,
