ряженіе это, однако, не могло быть приведено въ исполненіе, какъ доносилъ управляющій государственнымъ имуществомъ Архангельской губерніи, „за несъемкою этой мѣстности и неимѣніемъ плановъ для дачи Кольскаго уѣзда“. Вслѣдсвтие этого доненсеніюя министромъ государственныхъ имуществъ было предпсано: 1) допустить желающихъ къ поселенію на избранныхъ ими мѣстахъ и 2) подробную съемку земель Мурманскаго берега, годныхъ для поселенія, по ея затруднительности, въ настоящее время отложить, „собравъ о мѣстахъ, годныхъ для поселенія, свѣдѣнія по возможности хоть приблизительно вѣрныя“.
Вскорѣ такое отношеніе мѣстной администраціи къ норвежцамъ измѣнилось и въ 1870 году губернаторъ Игнатьевъ доносилъ, что „норвежцы положительно вредны на этой части Архангельской губерніи, такъ какъ они организовали здѣсь торговлю крѣпкими напитками и держатся далеко отъ сліянія съ другими переселенцами, образуя свои рѣзко разграниченные кружки“. Одновременно губернаторъ заявлялъ, что „финны признаются самымъ полезнымъ и правдивымъ элементомъ колонизаціи“. Поэтому губернаторъ указывалъ на необходимость требовать, чтобы на обязанности старшины Мурмано-Колонисткой волости и кандидата къ вему, избирались только русскіе подданные, не изъ иностранцевъ принявшихъ подданство, а изъ коренныхъ жителей Россійской Имперіи и финны, переселившіеся изъ Великаго Княжества Финляндскаго.
Точно также и образованная въ концѣ шестидесятыхъ годовъ при Министерствѣ Государственныхъ Имуществъ комиссія, для осужденія мѣръ къ обезпеченію народнаго продовольствія и развитія рыбныхъ промысловъ на крейнемъ сѣверѣ Россіи, высказалась за прекращеніе колонизаціи Мурмана норвежцами. Мнѣніе это комиссія основывала, между прочимъ, на томъ, что норвежцы, занимая на Мурманскомъ берегу самыя привольныя мѣста и становища, образуютъ, начиная отъ норвежской границы, цѣлую цѣпь сосѣднихъ поселеній, связанную въ лѣтнее время постояннымъ двжиеніемъ рыболововъ и промышленниковъ, приходящихъ изъ Норвегіи. Поэтому, не отрываясь отъ экономическихъ интересовъ своей родины и числясь русскими поддаными только по имени, они не переносятъ своихъ физическихъ и ум-
