И сладостнаго искушенья
Не можетъ онъ не проклинать,—
Такъ, красоты утративъ чувство,
Мы всѣ косимся на искусство;
Одна лишь, подъ веселый часъ,
Каррикатура тѣшитъ насъ.
Сатирою забитый лирикъ,
Молчи пока!.. Но гдѣ-жъ и ты,
Бичъ зла, вреда и пустоты,—
Ты,— нами вызванный сатирикъ?
Увы! безъ власти надъ толпой
И ты поникъ своей главой:
Толпа въ чутьѣ непогрѣшима
И поняла, что сгоряча,
Ты все клеймилъ неумолимо,
Зла отъ добра не отлича.
И такъ дойдемъ мы до могилы,
Ни разу не соединивъ
Свои разрозненныя силы
Въ одну мечту,— въ одинъ порывъ,
Въ одно спасительное дѣло…
И сладостного искушенья
Не может он не проклинать,—
Так, красоты утратив чувство,
Мы все косимся на искусство;
Одна лишь, под веселый час,
Карикатура тешит нас.
Сатирою забитый лирик,
Молчи пока!.. Но где ж и ты,
Бич зла, вреда и пустоты,—
Ты,— нами вызванный сатирик?
Увы! без власти над толпой
И ты поник своей главой:
Толпа в чутье непогрешима
И поняла, что сгоряча,
Ты всё клеймил неумолимо,
Зла от добра не отлича.
И так дойдем мы до могилы,
Ни разу не соединив
Свои разрозненные силы
В одну мечту,— в один порыв,
В одно спасительное дело…
