Семь дней, семь ночей я дрался на Балканахъ,
Безъ памяти поднятъ былъ съ мерзлой земли,
И долго, въ шинели изорванной, въ ранахъ,
Меня на скрипучей телѣгѣ везли;
Надъ нами кружились орлы,— вѣтеръ стонамъ
Внималъ, да въ ту ночь, какъ по мокрымъ понтонамъ
Стучали копыта измученныхъ клячъ,
Въ плесканьяхъ Дуная мнѣ слышался плачъ.
И, съ этимъ Дунаемъ прощаясь навѣки,
Я думалъ: едва-ль меня родина ждетъ!..
И врядъ ли она будетъ въ жалкомъ калѣкѣ
Нуждаться, когда всѣхъ на битву пошлетъ…
Теперь ли, когда и любовь мнѣ измѣнитъ,
Жалѣть, что могила постель мнѣ замѣнитъ!..
Семь дней, семь ночей я дрался на Балканах,
Без памяти поднят был с мерзлой земли,
И долго, в шинели изорванной, в ранах,
Меня на скрипучей телеге везли;
Над нами кружились орлы,— ветер стонам
Внимал, да в ту ночь, как по мокрым понтонам
Стучали копыта измученных кляч,
В плесканьях Дуная мне слышался плач.
И, с этим Дунаем прощаясь навеки,
Я думал: едва ль меня родина ждет!..
И вряд ли она будет в жалком калеке
Нуждаться, когда всех на битву пошлет…
Теперь ли, когда и любовь мне изменит,
Жалеть, что могила постель мне заменит!..
