Дѣтство нѣжное, пугливое,
Безмятежно-шаловливое,—
Въ самый холодъ вешнихъ дней
Лаской матери пригрѣтое,
И навѣки мной отпѣтое
Въ дни безумства и страстей,
Нынѣ всѣми позабытое,
Подъ морщинами сокрытое
Въ нѣдрахъ старости моей, —
Для чего ты вновь встревожило
Зимній сонъ мой,— словно ожило
И повѣяло весной? —
Оттого, что вновь мнѣ слышится
Голосокъ твой, легче-ль дышется
Мнѣ съ поникшей головой!?.
Не безъ думы, не безъ трепета,
Слышу я наивность лепета:
Детство нежное, пугливое,
Безмятежно-шаловливое,—
В самый холод вешних дней
Лаской матери пригретое,
И навеки мной отпетое
В дни безумства и страстей,
Ныне всеми позабытое,
Под морщинами сокрытое
В недрах старости моей, —
Для чего ты вновь встревожило
Зимний сон мой,— словно ожило
И повеяло весной? —
Оттого, что вновь мне слышится
Голосок твой, легче ль дышится
Мне с поникшей головой!?.
Не без думы, не без трепета,
Слышу я наивность лепета:
