«Въ тѣ часы, какъ намъ мигали
«Божьи звѣзды съ высоты?..
«И какіе сны намъ снились
«Въ дни, когда мы золотились
«На припекѣ, — въ дни, когда
«Все вкругъ насъ, какъ бы дремало
«Или млѣло, — лишь журчала
«Гдѣ-то въ жолобѣ вода!..
«Что же сдѣлали вы съ нами,
«Люди злые, безъ души! —
«Насъ нечистыми руками
«Обобрали торгаши.
«И теперь въ какой трущобѣ
«Очутились мы! Куда
«Насъ умчала въ дикой злобѣ
«Намъ враждебная среда!
«Выжимаютъ сокъ нашъ, — нашу
«Кровь — въ дымящуюся чашу…
«Ахъ, какъ грустно самоваръ,
«Потухая, напѣваетъ!..
«Ужъ не онъ ли превращаетъ
«Простывающій свой паръ,
«Осѣдающій на окна,—
«Въ серебристыя волокна,
«Въ видѣ листьевъ и цвѣтовъ,
В те часы, как нам мигали
Божьи звезды с высоты?..
И какие сны нам снились
В дни, когда мы золотились
На припеке, — в дни, когда
Всё вкруг нас, как бы дремало
Или млело, — лишь журчала
Где-то в желобе вода!..
Что же сделали вы с нами,
Люди злые, без души! —
Нас нечистыми руками
Обобрали торгаши.
И теперь в какой трущобе
Очутились мы! Куда
Нас умчала в дикой злобе
Нам враждебная среда!
Выжимают сок наш, — нашу
Кровь — в дымящуюся чашу…
Ах, как грустно самовар,
Потухая, напевает!..
Уж не он ли превращает
Простывающий свой пар,
Оседающий на окна,—
В серебристые волокна,
В виде листьев и цветов,
