И на лафетахъ пушки, и кули,
Готовые прорваться, изъ которыхъ
Чиненыя выглядываютъ бомбы.
Все это ей по росту (колоссальный,
Могучій ростъ!!)… Но сгорбилась она
Подъ этой страшной ношей, — осторожно
Ступаетъ, — опирается на мечъ, —
Имъ щупаетъ дорогу; — улыбаясь,
Съ надменнымъ недовѣріемъ она
Усталыми глазами, исподлобья,
Глядитъ впередъ, не замѣчая,
Какъ на ея широкомъ пьедесталѣ
Несмѣтный рой пигмеевъ, копошась
И суетясь, ей подъ ноги бросаетъ
Свои мишурныя издѣлья: — кипы
Нотъ, никому невѣдомыхъ, романы,
Забытые стихи, картины, моды,
Фальшивые цвѣты и статуетки,
И милліонъ пудовъ листовъ печатныхъ,
Прочитанныхъ сегодня, завтра — рваныхъ…
Они кричатъ ей: «Дай намъ славу!
«Дай золота!!» Они грозятъ ей
И проклинаютъ, или умиленно
Глядятъ наверхъ, на блескъ ея вѣнцовъ;
Они надъ лаврами смѣются в вѣнчаютъ
И на лафетах пушки, и кули,
Готовые прорваться, из которых
Чиненые выглядывают бомбы.
Всё это ей по росту (колоссальный,
Могучий рост!!)… Но сгорбилась она
Под этой страшной ношей, — осторожно
Ступает, — опирается на меч, —
Им щупает дорогу; — улыбаясь,
С надменным недоверием она
Усталыми глазами, исподлобья,
Глядит вперед, не замечая,
Как на её широком пьедестале
Несметный рой пигмеев, копошась
И суетясь, ей под ноги бросает
Свои мишурные изделья: — кипы
Нот, никому неведомых, романы,
Забытые стихи, картины, моды,
Фальшивые цветы и статуэтки,
И миллион пудов листов печатных,
Прочитанных сегодня, завтра — рваных…
Они кричат ей: «Дай нам славу!
Дай золота!!» Они грозят ей
И проклинают, или умиленно
Глядят наверх, на блеск её венцов;
Они над лаврами смеются в венчают
