судьба-то! А то и толковать не о чемъ кроме горестей… (Въ это время по улице быстро пробегаетъ разутый мужикъ, крепко держа передъ собою лапти.) О-о-о-о! видно затылокъ забрили… себя не помнитъ…
Маланья (поднявъ глаза вверхъ тихо шепчетъ). Святители, угодники Божiи! (У ней навертываются слезы, и она тихо начинаетъ рыдать. Является несколько мещанъ.)
Два мещанина (въ одинъ голосъ). Вотъ онъ! (Смотрятъ въ следъ мужику.)
Третий мещанинъ. Кто это?
Два мещанина. Гляди: затылокъ мужику забрили! съ радости ишь гуляетъ!.. Посторонись! вольникъ! (Отступаютъ въ сторону. Входит вольникъ въ плисовой шапке съ красною гармоникой въ рукахъ.)
Вольникъ
(подыгрываетъ, поетъ).
Эхъ, лапти мои, Лапти чистенькiе, Головастенькiе… (Въ сопровожденiи толпы идетъ въ кабакъ).
Маланья (приподнявшись и смотря въ даль). Не онъ ли это?
Настасья (Маланье). Сынокъ-то твой?
Маланья (печально). Да, кормилица… Вонъ народъ идетъ… словно невестка съ нимъ… плачетъ…
Настасья (съ участiемъ). Да, можетъ, не онъ…
Маланья (дрожащимъ голосомъ). Родная! словно онъ… (Отчаянно качаетъ головой.)
Настасья. Да, что ты сокрушаешься?.. а, можетъ, затылокъ ему…
