Нѣтъ, въ Петербургѣ институтъ
Пе…да…го…ническій,— такъ, кажется, зовутъ…
Тамъ упражняются въ расколахъ и безвѣрьи Профессора! У иихь учился нашъ родня,
И вышелъ, хоть сейчасъ въ аптеку, въ подмастерьи;
Отъ женщинъ бѣгаетъ, и даже отъ меня: Чиновъ не хочетъ знать! онъ химикъ, онъ ботаникъ, Князь Ѳедоръ, мой племянникъ!
Скалозубъ.
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проектъ насчетъ лицеевъ, школъ, гимназій; Тамъ будутъ лишь учить по нашему: разъ, два,— А книги сохранятъ такъ, для большихъ оказій.
Фамусовъ.
Сергѣй Сергѣичъ! нѣтъ, ужь коли зло пресечь,—
Забрать всѣ книги бы, да сжечь.
Загорѣцкій, съ кротостью.
Нѣтъ-съ, книги книгамъ рознь; а еслибъ между нами
Былъ цензоромъ назначенъ я,
На басни бы налегъ. Охъ, басни смерть моя!
Насмѣшки вѣчныя надъ львами, надъ орлами!
Кто что ни говори,—
Хоть и животныя, а все-таки цари.
Въ разговорѣ между Чацкимъ и Репетиловымъ тоже теперь встрѣчаемъ перемѣны.
Репетиловъ.
Изъ шумнаго я засѣданья. Пожалуста, молчи, я слово далъ молчать. У насъ есть общество и тайныя собранья По четвергамъ. Секретнѣйшій союзъ!
Чацкій.
Ахъ, братецъ, я боюсь! Какъ, въ клубѣ?
Репетиловъ.
Именно!..
Чацкій.
Вотъ мѣры чрезвычайны, Чтобъ въ зашеи прогнать и васъ, и ваши тайны.
