«Картина эта не является снимком с натуры, а представляет инсценировку.
Первоначально оператор этого дела нарисовал фон, изображающий комнату, окна, дверь; в простенках — иконы почти в рост человека с изображением так называемых святых. В головах — два подсвечника с длинными зажженными свечами. Затем уже, по нарисовке фона, на этот фон были наклеены вырезанные из других фотографий отдельные фигуры и целые группы, якобы, участвующих лиц в этом процессе «христианской смерти». К изображению священника подрисована рука с кадилом. К фигурам плачущих женщин подрисована фигура мальчика. Со всей этой инсценировки был сделан негатив, раскрашенный красками, отпечатком с коего и является рассмотренная фотография.
Эта мошенническая инсценировка «христианской смерти» Грязнова была представлена местному монастырскому священнику Смирнову, который пояснил:
«Предъявленную мне картину я хорошо узнаю, ибо Лабзина и монахини ее развешивали в разных публичных местах.
Около головы умершего стоит первым: местный богач Фролов, вторым стоит местный богач и домовладелец Шевелкин, третьим стоит фабрикант Яков Лабзин. Все остальные старики — прихлебатели при попойках Грязнова, которых он кормил, поил и одевал и держал при себе в качестве распространителей его славы — из своих доходов с фабрики. Ниже, с правой стороны, отец Павел Доброклонский».
Одна из обнаруженных картин религиозного характера изображает Грязнова сидящим в кресле, в обстановке благочестиво размышляющего старца, в бедной келии, среди икон, и вопрошающего о лекарстве от немощей духовных и телесных. К нему нисходит таинственный монах с четками, с благословением, и как бы из неизвестной загадочности посылает на крестный путь. Внизу церковно-славянскими буквами напечатано следующее (стр. 18):
«Аптека духовная: Старец некий, прииде во врачебницу и вопроси врача, есть ли таковое былие, еже бы врачевало болезни душевные или грехи? Врач же отвеща: есть. Придди и возьми корень послушания и правды, листвие упования и терпения, цвет красоты или чистоты душевной и телесной; плод добрых дел изотри в сосуде сокрушения сердечного; просей в решете рассуждения; пролей воды от слез молитвенных и раствори горестию покаяния, потом воспламени себе божественною любовию. Вложи в горнило ничтожества, или смирения, отверзай щедрую руку в милостыни, юже да твориши в тайне; егда же все то уготовится через огонь веры и благодати, употребляй в твою пользу,— тогда будеши совершенно здрав».
Весьма характерна религиозная картина, изображающая Грязнова в такой обстановке (стр. 20). Грязнов — в хитоне. С правой стороны с небес нисходят три женщины, и сверху четвертая, в обычных тонах, в коих церковники рисуют так называемых святых. Все четыре женщины приклеены особо к дереву, как бы нисходящие с неба. На одежде одной из женщин напечатано: Надежда. Эти женщины изображают: Веру, Надежду, Любовь, — три богословские героические добродетели, и мать их Софию. Вокруг головы Грязнова пририсован бронзовым порошком нимб. Изображение нимба еще до появления христианства применялось в качестве характеристики величия, силы — например, для изображения
