кого было-бы достаточно для занятія половины его рабочаго времени, и такую площадь кормовыхъ утодій, чтобъ крестьянинъ могъ содержать количество скота, достаточное для обработки и своей, и помѣщичьей земли, Обыкновенно въ единственное пользованіе крестьянъ отводилось меньше кормовыхъ угодій, но за ними оставалось право кормить скотъ на угодьяхъ помѣщика. При освобожденіи, крестьяне лишились этого права, и у нихъ была, кром того, отр зана часть угодій. Помѣщичьи крестьяне вышли, поэтому, на волю съ такими участками, на которыхъ они не могли содержать прежнее количество скота, и многія общества получили такіе малые пахотные участки, что для ихъ обработки достаточно было не трехъ, а двухъ и одного дня въ недѣлю.
Въ тѣхъ губерніяхъ (черноземныхъ), гдѣ земля была плоха, отрѣзки крестьянской земли были незначительны. Но и здѣсь крестьяне понесли большія потери отъ того, что были лишены права пользоватьея лѣсомъ, который весь остался въ рукахъ владѣльцевъ. Но въ черноземныхъ губерніяхъ, гдѣ земля была сравнительно дорога, крестьяне были выпущеиы на волю съ сильно урѣзанными надѣлами. Если считать огуломъ цѣлыми губерніями, то окажется, что крестьяне Нижегородской, Курской и Воронежской губерній потеряли при освобожденіи около ⅕ своей земли; крестьяне Харьковской, Симбирской и Казанской губерній утратили около 30 %, а крестьяне Екатеринославской, Самарской и Саратовской—около 40 %. А если посмотрѣть наотдѣльныя селенія и общины, то потери крестьянъ окажутся еще значительнѣе. Особенно пострадали тѣ крестьяне, которые согласились ограничиться дарственными надѣлами, всего въ ¼ часть противъ высшаго. Соглашались крестьяне на такіе ничтожные клочки, конечно, не по здравому расчету, a no недоразумѣнію и потому, что они не вѣрили, чтобы законъ объ ихъ освобожденіи былъ настоящей царской волей. Они ждали новой воли и перехода къ нимъ всей помѣщичьей земли. Одной изъ тѣхъ губерній, гдѣ много дарственныхъ крестьянъ, является губернія Саратовская,—и вотъ какимъ отрѣзкамъ подвергались помѣщичьи крестьяне этой губерніи.
Всего въ этой губерніи числится 270 тысячъ ревизскихъ душъ помѣщичьихъ крестьянъ. Изъ нихъ 88 тысячъ, или съ небольшимъ третья часть, получила при освобожденіи всю
кого было бы достаточно для занятия половины его рабочего времени, и такую площадь кормовых угодий, чтоб крестьянин мог содержать количество скота, достаточное для обработки и своей, и помещичьей земли. Обыкновенно в единственное пользование крестьян отводилось меньше кормовых угодий, но за ними оставалось право кормить скот на угодьях помещика. При освобождении, крестьяне лишились этого права, и у них была, кроме того, отрезана часть угодий. Помещичьи крестьяне вышли, поэтому, на волю с такими участками, на которых они не могли содержать прежнее количество скота, и многие общества получили такие малые пахотные участки, что для их обработки достаточно было не трёх, а двух и одного дня в неделю.
В тех губерниях (чернозёмных), где земля была плоха, отрезки крестьянской земли были незначительны. Но и здесь крестьяне понесли большие потери от того, что были лишены права пользоваться лесом, который весь остался в руках владельцев. Но в чернозёмных губерниях, где земля была сравнительно дорога, крестьяне были выпущены на волю с сильно урезанными наделами. Если считать огулом целыми губерниями, то окажется, что крестьяне Нижегородской, Курской и Воронежской губерний потеряли при освобождении около 1/5 своей земли; крестьяне Харьковской, Симбирской и Казанской губерний утратили около 30 %, а крестьяне Екатеринославской, Самарской и Саратовской — около 40 %. А если посмотреть на отдельные селения и общины, то потери крестьян окажутся ещё значительнее. Особенно пострадали те крестьяне, которые согласились ограничиться дарственными наделами, всего в ¼ часть против высшего. Соглашались крестьяне на такие ничтожные клочки, конечно, не по здравому расчёту, а по недоразумению и потому, что они не верили, чтобы закон об их освобождении был настоящей царской волей. Они ждали новой воли и перехода к ним всей помещичьей земли. Одной из тех губерний, где много дарственных крестьян, является губерния Саратовская, — и вот каким отрезкам подвергались помещичьи крестьяне этой губернии.
Всего в этой губернии числится 270 тысяч ревизских душ помещичьих крестьян. Из них 88 тысяч, или с небольшим третья часть, получила при освобождении всю
