Кто-то противно хихикнулъ.
Авдѣевъ, нахмуривъ брови, медленно двигая тонкой шеей, снова по очереди осмотрѣлъ солдатъ непонятно и сухо.
Нѣсколько секундъ всѣ молчали — темная стѣна взаимнаго непониманія росла все выше, росла все быстрѣе, готовая каждый мигъ обрушиться на людей и погасить въ нихъ слабые проблески человѣческаго. Исаевъ, неторопясь, взялъ пальцами рукавъ Вѣриной кофточки и потянулъ его къ себѣ, спрашивая:
— Почемъ ситчикъ брали, мамзель?
Вздрогнувъ, она рванула рукой, ея глаза скользнули по тупому и жадному лицу, и страхъ желѣзнымъ обручемъ сжалъ мускулы ея ногъ. Ей захотѣлось сдѣлаться маленькой, какъ мышь, и выскользнуть изъ кольца враждебныхъ людей; отъ усилія сдавить себя въ крѣпкій комъ необоримо твердыхъ мускуловъ, она почувствовала въ тѣлѣ ноющую боль.
— Не смѣйте меня трогать! — сказала она неожиданно для себя спокойно и твердо, сознавая, что это спокойствіе рождено отчаяніемъ. — Когда я скажу вамъ то, что вы должны знать…
Она не могла договорить — кто-то странно замычалъ, засопѣлъ, всѣ безпокойно задвигались, она видѣла, какъ откровенно обнимаютъ ее голодные глаза.
Кто-то противно хихикнул.
Авдеев, нахмурив брови, медленно двигая тонкой шеей, снова по очереди осмотрел солдат непонятно и сухо.
Несколько секунд все молчали — тёмная стена взаимного непонимания росла всё выше, росла всё быстрее, готовая каждый миг обрушиться на людей и погасить в них слабые проблески человеческого. Исаев, не торопясь, взял пальцами рукав Вериной кофточки и потянул его к себе, спрашивая:
— Почём ситчик брали, мамзель?
Вздрогнув, она рванула рукой, её глаза скользнули по тупому и жадному лицу, и страх железным обручем сжал мускулы её ног. Ей захотелось сделаться маленькой, как мышь, и выскользнуть из кольца враждебных людей; от усилия сдавить себя в крепкий ком необоримо твёрдых мускулов, она почувствовала в теле ноющую боль.
— Не смейте меня трогать! — сказала она неожиданно для себя спокойно и твёрдо, сознавая, что это спокойствие рождено отчаянием. — Когда я скажу вам то, что вы должны знать…
Она не могла договорить — кто-то странно замычал, засопел, все беспокойно задвигались, она видела, как откровенно обнимают её голодные глаза.
