было прохладно, и цвѣты, пригрѣтые солнцемъ, утрояли свой запахъ. Хорошенькая хозяйка вовсе позабыла о томъ, что уже 12 часовъ и супругъ ея спитъ. Уже доходило до слуха ея послѣобѣденное храпѣнье двухъ кучеровъ и одного форейтора, спавшихъ въ конюшнѣ, находившейся за садомъ. Но она все сидѣла въ густой алеѣ, изъ которой былъ открытъ видъ на большую дорогу, и разсѣянно глядѣла на безлюдную ея пустынность, какъ вдругъ показавшаяся вдали пыль привлекла ея вниманіе. Всмотрѣвшись она скоро увидѣла нѣсколько экипажей. Впереди ѣхала открытая двумѣстная легонькая колясочка; въ ней сидѣлъ Генералъ съ толстыми, блестѣвшими, на солнцѣ эполетами и рядомъ съ нимъ Полковникъ. За ней слѣдовала другая четверомѣстная; въ ней сидѣлъ Маіоръ съ Генеральскимъ Адъютантомъ и еще двумя насупротивъ сидѣвшими офицерами; за коляской слѣдовали извѣстныя всѣмъ полковыя дрожки, которыми владѣлъ на этотъ разъ тучный Маіоръ; за дрожками четверомѣстный бонвояжъ, въ которомъ сидѣли четыре офицера и пятый на рукахъ .. за бонвояжемъ рисовались три офицера на прекрасныхъ гнѣдыхъ лошадяхъ въ темныхъ яблокахъ.
«Неужели это къ намъ?» подумала хозяйка дома. «Ахъ, Боже мой! въ самомъ дѣлѣ они поворотили на мостъ!» Она вскрикнула, всплеснула руками и побѣжала чрезъ клумбы и цвѣты прямо въ спальню своего мужа. Онъ спалъ мертвецки.
