Нигдѣ не читаемъ, чтобы язычники страдали такъ за своихъ идоловъ, какъ Мученики Христіанскіе за вѣру Христову. Да и въ нынѣшнихъ богоборныхъ сонмищахъ атеистовъ и натуралистовъ, въ главныхъ гнѣздахъ ихъ, во Франціи и Англіи, нашелся ли хотя одинъ такой ревнитель, который бы за безбожіе свое или натурализмъ произвольно на муки дерзнулъ? У насъ, въ Россіи, за нѣсколько предъ симъ лѣтъ, извѣстный боляринъ, уличенный въ безбожіи, однимъ показаніемъ кнута отрекся того.
Говорятъ многіе: почему молитвы наши ни чудесъ не творятъ, ни лучшей перемѣны въ насъ не производятъ. Ахъ, стыдно и воспоминать молитвы наши! Объ нихъ можно тоже сказать, что сказалъ кормчій одному бывшему на кораблѣ беззаконнику, когда, во время сильной и опасной бури, всѣ плаватели обратились къ молитвѣ, и вмѣстѣ съ ними и оный беззаконникъ нѣчто промолвилъ; то кормчій остановилъ его сими словами: «ты, пожалуй, молчи; не знаетъ Богъ, что и ты съ нами, и потому еще между отчаяніемъ и надеждою находимся; а какъ услышитъ твою святую молитву, такъ мы и погибли.» Достойна ли молитва имени своего, когда она въ однихъ устахъ обращается, а умъ не помнитъ и не знаетъ того, что болтаетъ языкъ? Читаемъ: глаголы моя внуши, Господи, разумѣй званіе мое[1]; а сами ни глаголовъ не внушаемъ, ни званія нашего неразумѣемъ. Такая молитва перемѣнитъ ли насъ, окаянныхъ и грѣш-
- ↑ Псал. 5, 2.
