Дымящейся отчизны; робкій путникъ
Скользитъ по нимъ и съ ужасомъ мечтаетъ
О силѣ рыцарей по ширинѣ костей ихъ...
Всѣ предки пали! — я одинъ скитаюсь,
Какъ звѣрь, далеко отъ жилищъ людей,
Чтобъ сѣдинами слезы утирать
Неистощимыя!....
Нещастный графъ!
Нѣтъ, нѣтъ, доколь я живъ — жива Эдесса!
Въ моемъ лицѣ она даетъ здѣсь голосъ
Могильный.... Рыцари, рѣчамъ внимайте.
Безъ войскъ и безъ меча, согбенный вѣкомъ,
Еще совѣтами могу служить.
Минувшимъ полный, я остался вамъ —
Какъ кладези въ пустыняхъ Палестинскихъ,
Изрытые отцемъ Евреевъ — въ память
Событій дивныхъ, битвъ и договоровъ.
Я помню время то, когда Европа,
При первомъ воплѣ притѣсненныхъ братьевъ,
Царей своихъ всѣхъ посылала къ намъ;
Когда бароны, графы и князья
Мірской вѣнецъ; на пальму богомольца
Мѣняли съ полостью, и по церквамъ
Раздавъ имущества, сюда стремились
Съ однимъ мечемъ и съ вѣчною надеждой!
А нынѣ.... Рыцари, простите старцу,
Когда васъ истиною упрекнетъ:
