Ахъ, боюсь проговориться;
Но вы не скажете, не слышитъ насъ никто.
Извольте жъ про себя, сударь, вы вѣдать то,
Что дому господинъ, гражданской предсѣдатель,
Есть сущій истины Іюда и предатель,
Что и ошибкой онъ дѣлъ прямо не вершилъ,
Что съ кривды пошлиной карманы начинилъ,
Что онъ законами лишь беззаконье удитъ,
И безъ наличнаго довода дѣлъ не судитъ;
Однако хоть и самъ всей пятерней беретъ,
Но вящшую его супруга данъ деретъ:
Съѣстное, питейцо, — предъ нею нѣтъ чужаго,
И только что твердитъ: даянье всяко благо.
Вотъ на! возможно ль быть? А члены?...
Все одно;
У нихъ все на одинъ салтыкъ заведено:
Одинъ членъ вѣчно пьянъ и протрезвенья нѣту,
Такъ тутъ какому быть ужь путному совѣту?
Товарищъ же его до травли русаковъ
Охотникъ страстной: съ нимъ со сворой добрыхъ псовъ
И сшедшую съ небесъ доѣхать правду можно...
