вѣстей, булеварныхъ, академическихъ, салонныхъ, кабинетныхъ движеній, — такъ сказать стенографировать эти горячіе слѣды, эту лихорадку Парижской жизни; впрочемъ, кажется, мы и не ошиблись въ своемъ предпочтеніи. По всѣмъ отзывамъ образованныхъ и просвѣщенныхъ людей, Парижская хроника возбудила живѣйшее любопытство и вниманіе. Даже и тупыя печатныя замѣчанія подтвердили насъ въ убѣжденіи, что способъ, нами избранный, едва ли не лучшій, вкусъ иныхъ людей можетъ служить всегда надежнымъ и неизмѣннымъ руководствомъ: стоитъ только выворотить вкусъ ихъ наизнанку. То, чего они оцѣнить не могли, чтó показалось имъ неприличнымъ, неумѣстнымъ, то безъ сомнѣнія, имѣетъ внутреннее многоцѣнное достоинство, слѣдовательно не ихъ имѣемъ въ виду въ настоящемъ объясненіи. Но мы желали только по обязанности редакторской принявъ на себя всю отвѣтственность за произвольное напечатаніе помянутыхъ выписокъ, отклонить ее отъ того, который писалъ ихъ забывая, что есть книгопечатаніе на бѣ„ломъ свѣтѣ.
II.
Статья, присланная намъ изъ Твери съ подписью А. Б., не могла быть напечатана въ сей киижкѣ по недостатку времени.
Мы получили также статью Г. Косичкина. Но къ сожалѣнію, и эта статья доставлена поздно, и мы, боясь замедлить выходъ этой книжки, отлагаемъ ее до слѣдующей.
