скакалъ и привелъ эту телегу ко мнѣ, пустую бочку сбросили а я заняла ея мѣсто, и легла на ту солому, на которой она лежала. Уланъ повелъ моего Зеланта въ поводу, и такимъ образомъ прибыла я въ вагенбургъ, гдѣ нашла добраго пріятеля своего полковаго казначея. Б. и теперь сижу въ его тепломъ шалашѣ, въ его тулупѣ; въ рукахъ у меня стаканъ горячаго чаю, нога обвязана бинтами, намоченными спиртомъ; надѣюсь что и это поможетъ, за неимѣніемъ лучшихъ средствъ: К. нѣтъ здѣсь, онъ при полку.
Я совершенно оправилась! Хорошій супъ, чай и теплота возвратили членамъ моимъ силу и гибкость, все забыто какъ сонъ, хотя нога и болитъ еще: но что объ ней думать! Къ томужъ, право мнѣ кажется, что моя контузія: изъ всѣхъ контузій самая легкая.
Проведя два дня въ шалашѣ Б., я спѣшила возвратиться въ полкъ; мнѣ дано отвесть туда небольшой отрядъ, состоящій изъ 24 человѣкъ уланъ для укомплектованія эскадрона.
Мы отступаемъ къ Москвѣ, и теперь уже въ 10 верстахъ отъ нее. Я просила Ш. позволитъ мнѣ съѣздить въ Москву, чтобъ заказать сшить теплую куртку; получа позволеніе, я отдала свою лошадь улану и отправилась на парѣ нанятыхъ въ селеніи едва дышущихъ клячъ. — Я хотѣла было остановиться въ Кремлѣ, у М., искренняго друга и
