И облаковъ вечернихъ тѣнь
По свѣтлымъ кровлямъ пролетала;
5 И доносилися порой
Всѣ звуки жизни благодатной,
И все въ одинъ сливалось строй, —
Строй звучный, шумный и невнятной.
Весенней нѣгой утомленъ,
10 Я впалъ въ невольное забвенье.
Не знаю, дологъ ли былъ сонъ, —
Но странно было пробужденье.
Затихъ повсюду шумъ и гамъ
И воцарилося молчанье;
15 Ходили тѣни по стѣнамъ,
И полусонное мерцанье;
Украдкою въ мое окно
Глядѣло блѣдное свѣтило,
И мнѣ казалось, что оно
20 Мою дремоту сторожило;
И мнѣ казалось, что меня
Какой-то міротворный геній
Изъ пышно-золотого дня
Увлекъ незримо въ царство тѣней.
ЦИЦЕРОНЪ.
Ораторъ римскій говорилъ,
Средь бурь гражданскихъ и тревоги:
«Я поздно всталъ и на дорогѣ
Застигнутъ ночью Рима былъ!»
5 Такъ: но, прощаясь съ римской славой,
Съ капитолійской высоты
Во всемъ величьи видѣлъ ты
Закатъ звѣзды его кровавой!…
Счастливъ, кто посѣтилъ сей міръ
10 Въ его минуты роковыя:
