- Какъ дымный столбъ, на небеса восходитъ.
Вотъ, глупый человѣкъ, мы и толкуемъ,
Что легче смерть отъ острiя меча,
Чѣмъ видѣть, какъ ругаются святыней.
Вотъ и толкуемъ, какъ бы ополчиться
Да либо помереть ужь, либо Русь
Отъ иноземцевъ и воровъ очистить,
Отъ всякой погани.
- Аксенычъ, страшно!
Въ раззоръ насъ разорятъ и животишки
Пограбятъ всѣ; куда съ дѣтьми дѣваться!
Не трогаютъ, такъ и сидѣть бы смирно.
Куда ужь лѣзть!
- Да ты крещенъ аль нѣтъ?
Аль животы тебѣ дороже вѣры?
А братiя? А слезныя писанья
Изъ-подъ Москвы? И это ничего!
Пусть умираютъ, намъ тепло да сыто?
Не обижай! Я отъ мiру не прочь.
Ужь коли всѣ, и я.
- Смотри, Василiй!
Рцы слово твердо и назадъ не пяться.
- (Подходятъ Темкинъ и Губанинъ).
А, живая душа! Воротился? За барышами ѣздилъ, съ татарами торговалъ?
Какъ ему не торговать!
Хорошо ли съѣздилъ? Чай, мошну-то туго наколотилъ?
Да, наколотилъ, какъ же! Ты спроси, свои-то цѣлы ли. Нажилъ добра! На харчи не хватило.
