ститутахъ, а въ другихъ мѣстахъ. Нечего дѣлать, открыли для нихъ гимназію; нѣтъ, говорятъ они, и этого мало, подавай намъ больше; они захотѣли «покушать нашего хлѣба», не въ грязномъ смыслѣ г. Тургенева, а въ смыслѣ того хлѣба, которымъ живетъ развитой разумный человѣкъ. Дали ли имъ болыше, и взяли ли они больше, — это съ точностью неизвѣстно. А дѣйствительно есть и такія эмансипированныя женщины, какъ Eudoxie Кукшина, хотя все-таки, можетъ быть, не напиваются шампанскимъ; болтаютъ же такъ точно, какъ и она. Но и при этомъ намъ кажется несправедливостью выставлять ее какъ образчикъ современной эмансипированной женщины съ прогрессивными стремленіями. Г. Тургеневъ, къ соҳальнію, наблюдаетъ отечество изъ прекраснаго далека; вблизи онъ бы увидалъ женщинъ, которыхъ съ большей справедливостью можно было бы изобразить вмѣсто Кукшиной, какъ экземпляры современныхъ дочерей. Женщины, особенно въ послѣднее время, довольно часто стали появляться въ разныхъ школахъ въ качествѣ учительницъ безмездныхъ, а въ болѣе ученыхъ — въ качествѣ ученицъ. Вѣроятно и у нихъ, г. Тургеневъ, возможна настоящая любознательность и дѣйствительная потребность знанія. Иначе, что же за охота была бы имъ таскаться и просиживать по нѣсколько часовъ гдѣ нибудь въ душныхъ и неблаговонныхъ классахъ и аудиторіяхъ, вмѣсто того, чтобъ пролежать это время гдѣ нибудь въ болѣе комфортабельномъ мѣстѣ, на мягкихъ диванахъ, любоваться Татьяной Пушкина, или хоть вашими произведеніями? Павелъ Петровичъ, по вашимъ же словамъ, удостоилъ поднести умащенное снадобьями лицо къ микроскопу; а нѣкоторыя изъ живыхъ дочерей считаютъ за честь для себя поднести свое неумащенное лицо къ вещамъ, которыя еще болѣе — фи!, чѣмъ микроскопъ съ инфузоріями. Случается, что подъ руководствомъ какого нибудь студента молодыя дѣвицы собственными руками, понѣжнѣе ручекъ Павла Петровича, разрѣзываютъ неблаговонный трупъ и даже смотрятъ на операцію литотомiи. Это чрезвычайно непоэтично и даже мерзко, такъ что всякій порядочный человѣкъ изъ породы «отцовъ» плюнулъ бы по этому случаю; а «дѣти» смотрятъ на это дѣло чрезвычайно просто; что же тутъ такого дурнаго, говорятъ они. Все это, можетъ быть, рѣдкія исключенія, и въ большинствѣ случаевъ молодое женское поколѣніе руководится въ своихъ прогрессивныхъ дѣйствіяхъ форсомъ, кокетствомъ, фанфаронствомъ и т. д. Не споримъ; очень возможно и это. Но вѣдь разница въ предметахъ неблаговидной дѣятельности даетъ различное значенiе и самой неблаговидности. Иной, напримѣръ, для шику и по капризу бросаетъ деньги въ пользу бѣдныхъ; а другой также точно для шику и по капризу колотитъ свою прислугу или подчиненныхъ. И въ томъ и въ другомъ случаѣ одинъ капризъ; а разница
