На мшистыхъ улицахъ заслышатьъ звѣри
Людскую поступь въ ясной тишинѣ,
Въ домахъ застонутъ растворяясь двери,
Рядъ изваяній встанетъ при огнѣ.
Прочтя названья торжищъ и святилищъ,
Узнавъ по надписямъ за ликомъ ликъ,
Пришлецъ проникнетъ въ глушь книгохранилищъ,
Откроетъ тайны древнихъ, нашихъ книгъ.
И дни и ночи будетъ онъ въ тревогѣ
Впивать вѣщанья, скрытыя въ пыли,
Исканья истины, мечты о Богѣ,
И пѣснн, гимны сладостямъ земли.
Желанный другъ невѣдомыхъ столѣтій!
Ты весь дрожишь, ты потрясенъ былымъ!
Внемли же мнѣ, о слушай строки эти!
Я былъ, я мыслилъ, я прошелъ какъ дымъ…
На мшистых улицах заслышат звери
Людскую поступь в ясной тишине,
В домах застонут растворяясь двери,
Ряд изваяний встанет при огне.
Прочтя названья торжищ и святилищ,
Узнав по надписям за ликом лик,
Пришлец проникнет в глушь книгохранилищ,
Откроет тайны древних, наших книг.
И дни и ночи будет он в тревоге
Впивать вещанья, скрытые в пыли,
Исканья истины, мечты о Боге,
И песнн, гимны сладостям земли.
Желанный друг неведомых столетий!
Ты весь дрожишь, ты потрясен былым!
Внемли же мне, о слушай строки эти!
Я был, я мыслил, я прошел как дым…
