ружьями, мертвыми лошадьми, убитыми или умершими отъ голода и ранъ и замерзшими непріятелями. Въ мѣстахъ, гдѣ происходили сраженія, среди труповъ, много было раненыхъ умирающихъ, вокругъ которыхъ бродили толпами или порознь оборванные, обросшіе бородами, полузамерзшіе, закоптѣлые отъ дыма бивуачныхъ костровъ, бросившіе оружіе несчастные воины. Вмѣсто стройныхъ колоннъ, за Наполеономъ двигались толпы какихъ-то привидѣній, покрытыхъ рубищами, въ женскихъ шубахъ, окутанныхъ клочками ковровъ, грязными и прожженными шинелями, съ ногами, обвитыми всевозможнымъ тряпьемъ. Въ такомъ именно видѣ представилъ Французовъ очевидецъ, талантливый минскій живописецъ Дамель.
Нѣтъ возможности въ краткомъ очеркѣ передать все то, что пишутъ и что передавали намъ очевидцы этого страшнаго, бѣдственнаго отступленія.
Мы не станемъ повторять подробностей переправы Наполеоновскихъ войскъ черезъ Березину при деревнѣ Студзіонкѣ подъ Борисовомъ. Онѣ хорошо извѣстны, принадлежа къ замѣчательнѣйшимъ страницамъ исторіи 1812 года. Здѣсь-то именно могъ быть захваченъ самъ Наполеонъ съ своими вождями и остатками великой арміи. Но геній Наполеона еще разъ восторжествовалъ, а оплошность, самонадѣянность, нераспорядительность адмирала Чичагова дозволили ему совершить великій подвигъ и лишить Россію возможности, еще въ своихъ предѣлахъ, положить конецъ самовластію и властолюбію поработителя царствъ и народовъ. Недаромъ писалъ Кутузовъ по этому случаю къ своей супругѣ: «баринъ ушелъ, и Чичаговъ будетъ причиною, если еще много прольется крови».
8 ноября графъ Ламбертъ занялъ Жодинъ. Узнавъ отъ плѣнныхъ, что генералъ Домбровскій спѣшитъ къ Борисову, гр. Ламбертъ ночью пошелъ къ нему на встрѣчу. Между тѣмъ Домбровскій уже занялъ укрѣпленія. Когда подошелъ гр. Ламбертъ, началось сраженіе. Домбровскій былъ разбить и прогнанъ, но гр. Ламбертъ раненъ въ ногу и долженъ былъ оставить командованіе отрядомъ. На другой день, т. е. 10-го прибылъ въ Борисовъ адмиралъ Чичаговъ. Здѣсь начинается рядъ страшныхъ ошибокъ, упущеній, недоразумѣній со стороны Чичагова. Мы повторять ихъ не станемъ. Онѣ очевидны изъ прекраснаго послѣдняго труда А. Н. Попова. 11 ноября маршалъ Удино съ своимъ корпусомъ приблизился къ Борисову. Никакихъ мѣръ для обороны принято не было. Заслышавъ о приближеніи непріятеля, адмиралъ приказалъ отступить войскамъ за Березину, а за ними послѣдовалъ и самъ. Завязалась битва. Войска адмирала потерпѣли полное пораженіе, потеряли много плѣнными, много обозовъ, экипажей, всю канцелярію и даже фургонъ съ серебромъ адмирала. Удино занялъ Борисовъ, но князь Щербатовъ, отступая, успѣлъ сжечь мостъ на Березинѣ. Разбитый Чичаговъ, въ ожиданіи подкрѣпленій войсками гр. Витгенштейна, Платова, Ермолова и Милорадовича, владѣлъ правымъ берегомъ Березины, господствующимъ надъ лѣвымъ.
Удино, занявъ Борисовъ, тотчасъ распорядился объ устройствѣ переправы, но не въ Борисовѣ, а при деревнѣ Студзіонкѣ, а дабы ввести въ заблужденіе Чичагова, велѣлъ дѣлать большія приготовленія къ наведенію моста передъ Борисовомъ. Успокоенный этимъ Чичаговъ продолжалъ наблюдать за приготовленіями и не думая разузнать, что дѣлается въ окрестныхъ мѣстахъ по берегу Березины.
12 ноября, какъ уже мы сказали, въ Борисовъ прибылъ самъ Наполеонъ съ гвардіею — и узнавъ въ чемъ дѣло, велѣлъ еще усилить мнимыя приготовленія, что окончательно убѣдило Чичагова въ намѣреніи непріятеля переправиться подъ Борисовомъ.
Между тѣмъ Наполеонъ поспѣшилъ въ Студзіонку, самъ руководилъ работами, слѣдилъ за ихъ исполненіемъ, поощрялъ и днемъ и ночью не сходилъ съ мѣста. Его одно присутствіе побѣждало, казалось, неотвратимыя препятствія. Строились одновременно два моста, въ разстояніи 80 саженъ одинъ отъ другаго, длиною въ 35 саженъ. 14 ноября одинъ мостъ былъ уже готовъ, и Наполеонъ при себѣ переправилъ по немъ корпусъ Удино. Послѣдній отбросилъ передовые отряды генерала Чаплина и самъ занялъ весьма выгодную позицію. Въ тотъ же
