Днѣпръ, большею частію протекая среди дремучихъ лѣсовъ, поднимая на своихъ водахъ барки и байдаки, съ высокими щеглами, придаетъ окрестнымъ мѣстамъ видъ хотя и мрачный, даже мѣстами полудикій, не менѣе того запечатленный кипучею дѣятельностью. По берегамъ его вы видите сотни людей, въ тяжеломъ трудѣ приспособляющихъ смолу, деготь, клепку и т. д. Здѣсь и самая физіономія народа отличается особыми типами: народъ видимо удрученъ работою, угрюмъ, молчаливъ. Здѣсь и пѣсня другая: она щемитъ вамъ душу, она рисуетъ вамъ такъ много горькаго, непригляднаго, пережитаго этимъ страждущимъ народомъ.
На побережьяхъ Западной Двины какъ будто сливается картинность Нѣмана съ суровостью Днѣпра, образуя нѣчто среднее между ними, но не лишенное особенностей и картинности. Въ этомъ отношеніи Инфлянты (Витебской губерніи), съ многочисленными озерами, развалинами древнихъ замковъ, могилами и городищами представляютъ живописную суровую природу, связанную съ воспоминаніями о кровавомъ давно-минувшемъ прошломъ этой страны.
Совсѣмъ другой міръ представляетъ намъ долина Припети, это Геродотово море. Для естествоиспытателя, даже для поэта, здѣсь найдется такое обиліе предметовъ для изученія, для наблюденій, какого почти невозможно встрѣтить въ другихъ мѣстахъ. Составляя самую болотистую часть едва ли не во всей Россіи, долина Припети мѣняетъ свой видъ и производимое имъ впечатлѣніе, по временамъ года. Изборожденная рѣками, рѣчками, ручьями, разливами, протоками, усѣянная озерами, озерками, бродами, залегаемая непроходимыми болотами, она весною и теперь имѣетъ видъ моря, будучи почти на третью часть залита водами. Недаромъ полѣшукъ говоритъ, что Припеть слѣдуетъ назвать три-пятъ, т. е. трижды пять, потому что въ нее впадаетъ пятнадцать рѣкъ. Лѣтомъ—другая картина, особенно когда лѣто знойное. Болота, еще недавно залитыя водою, подергиваются прозрачною дымкою тумана, теряющагося въ дальней синевѣ. Мѣстами виднѣются высокіе бугры, какъ будто островки. Ихъ покрываетъ значительная растительность, да и все болото имѣетъ видъ, какъ будто покрыто растительностью. Эти бугры для неопытнаго, незнакомаго съ мѣстностью весьма опасны. Иногда, въ жаркое время, хотя и съ большимъ трудомъ, кое-какъ можно добраться до нихъ, можно и вскарабкаться на самый холмикъ и продержаться на немъ нѣсколько минутъ, но тонкое сплетенiе корешковъ растеній, образующее холмикъ, не выдержитъ тяжести, оно прорвется, и тогда разверзается адская пучина, готовая поглотить неопытнаго. Были такіе несчастные случаи.
По разсказамъ старожиловъ, случается, что при весьма сильныхъ жарахъ болота высыхаютъ на столько, что дѣлаются доступными человѣку и даже на нихъ сѣятъ просо; но это бываетъ въ нѣсколько лѣтъ разъ.
Поражающее явленіе, страшная картина, когда въ знойное лѣто воспламенится болотный торфъ. Пламя охватываетъ громадныя пространства. Ночью все небо пылаетъ величественными столбами зарева. Звѣри съ ужасомъ бѣгутъ, ища спасенія въ водѣ, другіе забѣгаютъ даже въ деревни. Никто не тушитъ этихъ пожаровъ; да и нѣтъ никакой возможности ихъ потушить, ежели проливной и продолжительный дождь не подоспѣетъ на помощь.
Въ 1828 году лѣто было очень знойное. Самыя отдаленныя и непроходимыя болота сдѣлались доступными. Нѣсколько крестьянъ, воспользовавшись этимъ, зашли далеко отъ своихъ жилищъ. Каково же ихъ было удивленіе, когда, въ мѣстности весьма отдаленной и совершенно имъ неизвѣстной, неожиданно натолкнулись они на двѣ высокія сосны, между которыми вставлена была перекладина и на ней висѣлъ небольшой церковный колоколъ. Вокругъ были явственные следы человѣческаго жилья, кости животныхъ, разбросанные обломки посуды и т. п.; виднѣлись и небольшія насыпи съ истлѣвшими крестами. Пораженные этимъ, крестьяне спѣшили возвратиться въ деревню и разсказали про виденныя ими чудеса. Никто не могъ объяснить, что это значило и какимъ образомъ очутился тамъ церковный колоколъ. Наконецъ въ сосѣдней деревнѣ нашелся старѣйшiй изъ старцевъ, который вспомнилъ, что отецъ
