Тайфун
Тайфуном, грозным, разрушительным смерчем, мечтает молодая Япония пронестись над старой Европой, Но, чтобы победить, надо усвоить плоды тысячелетней европейской культуры. И вот, в Mиpoвой центр ее — Париж, стекаются «сыны восходящего солнца», во главе с «гордостью страны», — молодым ученым Токерамо, на которого возложена высокая миссия: написать сочинение, в котором была бы собрана квинт эссенция европейской культуры, все достойное подражания.
Тикерамо самоотверженно работает в этом направлении до тех пор, пока на его пути не встречается женщина, прекрасная парижанка, олицетворившая в себе все очарование и испорченность старого запада. Токерамо борется между чувствами долга к родине и потребностями личной жизни. Друзья-японцы внушают ему мысль, что все препятствия он должен устранить с своего пути. И вот, под влиянием друзей, в припадке раздражения, Токерамо душит Элен Ларош. Один из японцев принимает вину на себя: жизнь Токерамо слишком дорога. Токерамо может работать спокойно. Но это оказывается выше его сил: он слишком любил Элен… Душа его надломлена, он умирает…
Старый запад победил восток. Но чем? «Горе нам, — говорит один из японцев, — если с европейской культурой мы воспримем и европейскую испорченность».
На этот раз, в роли спасителя культуры выступил «очаровательный порок». Пока есть златокудрыя Ларош, старушка Европа может спать спокойно, не боясь тайфуна с востока.
Но не одной испорченностью сильна и страшна Европа. Не от одной златокудрой Элен погиб Токерамо; — в лице его, восточный принцип: «человек для государства», был побежден европейским лозунгом: «государство для человека». Победил принцип свободной человеческой личности.
С идейной стороны пьеса затрагивающая грандиозную проблему столкновения двух культур, приобретает глубокий внутренний интерес. Говорю «внутренний», так как с внешней стороны пьеса скучновата.
Постановка интересная, — в особенности «японский вечер» у Токерамо. Г. Бецкий интересный Токерамо. Только одно: в 1-м акте Токерамо, для японца очень уж сдержан, тогда как в последних актах можно несколько убавить ажитацию: ведь Токерамо умирает от истощения. Затем, во всех «сильных» переживаниях голос артиста начинает звучать очень глухо: этот прием производит известный эффект, если им пользоваться в меру. У г. же Бецкого целые действия проходят в таком глухом тембре.
Г-жа Шиловская была бы совсем хороша, если бы ее Ларош в своей развязности не теряла временами «лоска» природной парижанки.
Хорошо играл самоотверженного юношу Хиронари г. Аотаков.
