MUSCA[править]
Танцкласс
О сборнике «Вехи»[править]
Серия «Русский путь»
Вехи: Pro et contra
Антология. Издательство Русского Христианского гуманитарного института, Санкт-Петербург, 1998
В Петербурге — заседание Религиозно-философского о<бщест>ва о «Вехах».
У нас — в исторической комиссии учебного отдела — беседа по поводу «Вех».
В женском клубе — реферат г. Штамма «Вехи».
В «Речи», «Слове» и покойной «Нашей газете» — полемика на почве «Вех»1.
В «Новом времени» дифирамб А. Столыпина «Вехам»: «Беспощадное и суровое зеркало интеллигентской сущности осталось налицо. Оно отшлифовано терпеливыми мастерскими руками людей правдивых и бесстрашных, а в такое зеркало всегда тянет заглянуть, хотя бы тайком и у рывком. Бедная интеллигенция — у ней нет способов изъять „вредную“ книгу из обращения!»
«Правдивые и бесстрашные» — это Струве, Бердяев, Булгаков, Гершензон, Франк, Кистяковский и Изгоев, сделавший, впрочем, совершенно определенную оговорку: «Я всецело принимаю изложенный там основной тезис, но расхожусь с остальными авторами в его принципиальной мотивировке».
После такого аттестата совершенно очевидно, что все остальное от интеллигенции, за вычетом этих 7, — «лживо и трусливо».
За похвалой следует рекомендация: «Сборник ревизионных материалов под заглавием „Вехи“ обязательно прочитать для каждого интересующегося судьбами России».
«Вехи»… «Вех»… «Вехам»… «Вехами»… О, «Вехи»!..
От всей души присоединяюсь:
— Обязательно прочитать!
Я даже настаивал бы на немедленном проведении законопроекта «О принудительном прочтении книги, „Вехами“ именуемой».
И лично таскал бы каждого заупрямившегося интеллигента к ответу:
— Почто, раб худый, от исполнения нравственного долга уклоняешься?
Нисколько не шучу.
И отстаиваю свое положение со всей серьезностью. Нечего сектантствовать!
И, заткнувши на манер Фамусова уши, неукоснительно твердить:
— Не слушаю, под суд!
Пришел не какой-нибудь там Скалозуб.
А группа лиц, одаренных критически мыслящим умом.
Глубоким знанием.
И, что самое главное, не фальсифицированной, а подлинной любовью к родине.
Я ни на мгновение не сомневаюсь, что вы с негодованием отвергнете ироническую скорбь о том, что у нашей интеллигенции:
— Нет способов изъять «вредную» книгу из обращения! Эта улыбка, это остроумие — это:
— Поклеп!
Каков бы символ общественно-политической веры нашей интеллигенции ни был, тоски по «способам изъятия» даже самого неприятного для нее слова — такой тоски в нем никогда не значилось.
Не значится.
И не будет значиться.
Ибо это противоречит всей ее сущности.
Всему внутреннему содержанию подлинной интеллигенции.
Не той, которая драпируется в ее облачение, не имея на то никакого права.
И уважает неприкосновенность речения тогда, когда оно выходит из ее уст или из-под ее пера.
И только…
Можно сказать так:
— Назови мне, кто тебя одобряет, и я определю тебя, кто ты.
Это — безусловная истина.
Но сделайте над собой героическое усилие.
Отбросьте руководство его.
И не считайтесь с тем, что произведение встречено рукоплесканиями в газете А. С. Суворина2.
И, бесспорно, встретит такой же прием в «Русском знамени»3.
В «Почаевских известиях».
И других органах правее здравого смысла.
Не считайтесь!
И примите эту книгу, как если бы вокруг вас никого и ничего не было.
Представьте себе на миг, что вы живете на дне Тихого океана, в том месте его у Курильских островов, где глубина достигает 14 верст.
Что на поверхности прошел русский пароход «Достоевский».
Что некий пассажир нечаянно обронил «Вехи» за борт.
И они опустились к вам.
Такое «самовнушение» произвел над собой ваш покорный слуга.
Каково же оставшееся у него от внимательного прочтения сборника впечатление?
А вот какое.
В нем — очень много правды.
Не скажу — жестокой.
По той простой причине, что правда — не ковер, не стекло и не баранка.
И, следовательно, не может быть ни шершавой, ни гладкой, ни с изюмом, ни на горчичном масле.
Земная правда — на Марсе я не был, не знаю — это такое свойство суждения, которое по своей непреложности обязательно для всех.
Человек дышит.
Это — правда.
Если угодно, опровергайте чрез «Осведомительное бюро».
Такой правды, повторяю, в книге очень много.
Объективной.
Но наряду с ней благодаря определенного цвета пенсне, которые издавна вросли в переносицу авторов — за исключением лично мне дорогого А. С. Изгоева, — выставлена другая, уже субъективная.
И — ровно с таким же апломбом ее непогрешимости, осуждение которого, но у своих противников, они поставили своей задачей.
То же сектантство, но… от другой «печки».
Одни напевают:
— A мы просо сеяли, сеяли… Сначала — бытие. А потом — сознание.
Другие отвечают:
— А мы просо вытопчем, вытопчем… Сначала — сознание. А потом бытие!
Милостивые государи старшего возраста обоих станов!
Пощадите!
Пожертвуйте свои «Задушевные слова» наряду с другим, что совсем не нужно.
Выбросьте в корзину оба «сначала» и оба «потом».
И, став посреди столь огромного и светлого зала, как мир Божий, без кавычек, оставьте протертую, как старая калоша, пляску:
— От печки!
Душно в вашем танцклассе!..
ПРИМЕЧАНИЯ[править]
Musca — псевдоним Федора Генриховича Мускатблита, журналиста, составителя и автора предисловия к сборнику «По вехам» (М., 1909).
1 До 25 апреля 1909 г. в «Речи» были опубликованы статьи А. Изгоева («Еще о сборнике „Вехи“», 26 марта; «Ответ Д. А. Левину», 29 марта), Д. А. Левина («Наброски», 25 и 29 марта), Н. Огнева («О русской интеллигенции», 23 апреля); в «Слове» — «Вехи новых путей, или предельная веха» (23 апреля), статьи С. Любоша («Дуэль Мережковского и Струве», 23 апреля), П. Б. Струве («Слабонервность или игра на слабых нервах», 29 марта), С. Л. Франка («„Вехи“ и их критики», 1 апреля); в «Нашей газете» была опубликована статья Д. Философова «О любви к отечеству и народной гордости» (26 марта).
2 Алексей Сергеевич Суворин (1834—1912) — публицист, редактор-издатель газеты «Новое время». Подробнее о нем см.: Розанов В. В. Из припоминаний и мыслей об А. С. Суворине. М., 1992. 28 апреля в «Новом времени» была опубликована статья А. Столыпина «Интеллигенты об интеллигентах».
3 В «Русском знамени» (газета «Союза русского народа») были опубликованы резко отрицательные статьи Д. Булатовича о «Вехах» (см. «библиографию „Вех“»).