Коровин К. А. «То было давно… там… в России…»: Воспоминания, рассказы, письма: В двух кн.
Кн. 1. «Моя жизнь»: Мемуары; Рассказы (1929—1935)
То — незнамо что[править]
Помню я, как-то давно, в ночлеге на охоте, у псковича, один из деревенских жителей, охотник, такой таинственный человек, бывалый, торговый, рассказал странную сказку. Будто в старину было такое царство-государство, и жил в нем народ особенный, трудно было его понять. Так трудно, что даже совсем невозможно. И трудно было и угодить ему. Неизвестно было, чего он хочет. Много думали волхвы и кудесники и догадались малость, что хочет он жить у Бога за пазухой. Вот с тех пор и осталась пословица. Так и теперь говорят: «Хорошо живет, как у Христа за пазухой». И все хотели жить лучше. А хорошему ведь конца нет. Ну, и жил себе народ, поживал, Богу молился и пел: «Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны…»
И рассказчик засмеялся.
Я подумал — какой особенный человек. А он сказал:
— И очисти ны от всякие скверны…
— Сам бы себя очистил. Бога одолевает. И продолжал:
— Построил он себе много церквей, чтобы Богу молиться. И в церквах пели «за царя мы все подымемся». А царь у них был Додон, человек серьезный. И заметил он, что в церкви поют «за Додона все подымемся», а домой придут, так гудят втихомолку — «на Додона все подымемся».
«И чего это такое? — подумал царь Додон, — что за народ у меня такой, что понять его никак невозможно. До того чуден, ум раскорячивается. Кажись, приволье: жениться хочешь — женись, выпить охота — пей, вино тебе прямо из хлеба гоню, чисто как кристалл светлый; кабаков, трактиров — сколько хочешь; работать — работай, когда вздумаешь; хочешь — богатей, хочешь — бедней… Не пойму я, чего ему надо».
И позвал Додон своего тайного обер-советника и говорит ему:
— Вот что, мой верный обер-тайный советник. Поди туда, незнамо куда, и узнай то, незнамо что.
Тайный обер-советник, как услыхал это самое, то глаза у него завертелись, точно кубари. Но, верность долгу храня, советник сказал:
— Точно так, слушаюсь… Повернулся направо кругом и пошел.
Идет и идет и думает сам: «Иду незнамо куда…»
И зашел. Видит — лес дремучий, такой лес — красота, высокий, и птички в лесу поют…
«Эх, — подумал советник, — и с чего это Додону на ум накатывает?.. Жить бы да жить, а вот теперь иди незнамо куда…»
И видит, в лесу бежит избушка на курьих ножках. Чо такое?
И крикнул ей советник:
— Стой, куда ты?
Смотрит тайный советник, в избушке ни окон, ни дверей. «Это что же такое? — думает обер-советник, — до чего чудна наша страна — у кого хошь — ум раскорячится. Что за избушка такая?»
— И чего это ты, избушка, бегаешь зря? — говорит советник. — Живет в тебе кто?
— Я живу…-- отвечает голос из избушки.
— А кто ты-то?
— Я-то?
— Да, ты-то?
— Я-то? Правда.
— Чего же ты, Правда, там сидишь? Вылезай наружу.
— Как вылезти-то? Я ведь заколочена… ни окон, ни дверей нетути… Да и боюсь вылезти — убьют…
— А ты знаешь, с кем говоришь-то?
— Я-то?
— Да, ты-то.
— Знаю.
— А кто я?
— Ты-то?
— Да, я-то.
— Знаю — с дураком говорю…
— Ах ты, лахудра! — рассердился советник, — да как ты смеешь со мной так говорить? Паскуда! Да я тебя… сожгу сейчас…
— Ну вот, нельзя правды сказать. Если б ты умный был, я бы тебе сказала, отчего ты дурак. Может, понял бы — поумнел. А то так и останешься.
И избушка убежала.
«Что же это такое? — думает обер-советник, — нешто я и впрямь дурак какой? И вот ведь, что заводится в лесу у нас — дрянь какая. Поджечь бы ее, да ведь бегает как — не догонишь…»
Огорчился и пошел обер-советник дальше по лесу в раздумье.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Вот видит он лужок у Лукоморья, а на лужке дуб зеленый растет, и сидит на нем Кот Ученый, такой седой, серьезный, в очках, и пишет усердно, водит пером по бумаге. Напишет, прочтет, сбросит вниз наземь и пишет снова.
«Чего это? — думает обер-советник. — Прямо чудеса у нас! А кот хороший».
— Кыс-кыс…-- позвал советник. Кот посмотрел и ощетинился.
«Ишь, сердитый какой! А грамотный… чудеса какие!..»
— Кыс-кыс…
Советник подошел к коту и почесал его за ухом.
— Ты чего это пишешь?
— Да вот, — говорит Кот, — пишу, день и ночь пишу. Начало хорошо — конца нету. Конец есть — начала нету…
— Экой кот-то ты ученый, — сказал советник.
— Я, — говорит Кот, — не простой, а председатель кошачий…
— Эва что… А пишешь-то чего это?
— Пишу я то — незнамо что. Да не выходит.
— Чего это ты? — говорит советник. — На кой тебе. Ты ведь печенку любишь, чего тебе? Ловил бы мышей.
— Да нет, ты ведь понять того не можешь. Ишь, ты в мундире, прислужник тирании.
Вздохнул Кот.
— Вот думаю пойти, тут недалече живет кудесник главный, хочу у него спросить совета… Недалече тут, в любимых Хамовниках живет. Допрежь там хамы жили, а теперь он. Вот человек… он сквозь тебя сажен на три в землю смотрит.
— Пойдем вместе, — говорит советник, — мне повадней… Узнаем у него «незнамо что».
Идут оба — самый тайный обер-советник и с ним Кот Ученый.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Идут, идут и видят сад и дом такой с колоннами. На крыльце сам кудесник сидит и лапти плетет. Лакей в перчатках лыко ему подает. А в сторонке детки кудесниковы, веселый народ такой, молодой, какого-то человека, такого смирного, лупят доской по голове, лупят прямо почем зря. Смеются, чертыхаются. Им потеха, а он хоть бы што — не обижается.
Удивился советник, испугался. Идти в ворота боится: как бы с ним эдакого-то не случилось…
— Пойдем, — говорит Кот, — не бойся — это он в обучении у кудесника живет: супротивность из его вышибают.
— Вот оно что-о-о?.. А жалко все ж… Как мочалят сердягу!..
Ну, вошли в ворота. Обер-советник поклонился кудеснику.
— Так-то и так-то, — говорит, — как бы узнать у вашей милости «то — незнамо что»…
Кудесник пристально посмотрел на обер-тайного советника и сказал:
— Все хотят узнать это самое… «незнамо что»… да не могут. А пора бы…
— А вот меня сам царь Додон послал… Поди, говорит, туда, незнамо куда, узнай то, незнамо что. Вот тут-то как быть, узнать-то как?
— Вот тебе лапти, отдай Додону, — сказал кудесник. — Пускай в лаптях-то походит, дак сам узнает.
Взял лапти обер-советник, и Кот тоже подошел, замурлыкал.
— Брысь под лавку! — крикнул кудесник, — пшел… Вот и все.
И пошел обер-тайный советник потом опять в путь-дорогу. Идут и молчат. Устал советник, присел. Говорит Коту:
— Есть хочется, замучился я.
— Хорошо, — говорит Кот, — я тебе сейчас мышей наловлю.
— Да ты что, с ума сошел. Я мышей не ем.
— Попробуй, — говорит Кот, — хороши мыши.
— Эка дура Кот, — думает советник, — без понятия… А кот говорит ему:
— Другую жизнь нужно заводить. Я не простой какой-нибудь кот, а председатель дум котовых… Постановление сделаем — всю печенку, что в царстве Додонове — нам. И еще всех кошек тоже нам. Блудливы мы, коты-то. Вот жизнь будет!.. Погодите, веселие одно настанет. По крышам будем за кошками бегать свободно…
Пришел тайный обер-советник назад во дворец к Додону и доложил царю, что был незнамо где и видал незнамо что. И рассказал про избушку на курьих ножках, про кудесника и кота, и лапти кудесника отдал царю.
Задумался Додон, взял лапти и сказал:
— Ну, вот что, дорогой, довольно колбасы… Довольно!..
Взял, надел лапти и ушел из дворца, и куда ушел, доселе не знают. Невесть куда…
ПРИМЕЧАНИЯ[править]
То — незнамо что. — Впервые: Возрождение. 1935. 2 июня. Имеет подзаголовок: Сказка. Печатается по газетному тексту.
В собрании А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки» (1855—1864) есть сказка под названием «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что».
«…Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны…» — молитва Святому Духу.
Царь Додон — персонаж оперы «Золотой петушок» Н. А. Римского-Корсакова по «Сказке о золотом петушке» А. С. Пушкина (1834). Первая постановка прошла 24 сентября 1909 г. в Оперном театре Зимина в Москве, а уже 6 ноября того же года опера была поставлена в Большом театре.