У А. М. Федорова[править]
Вчера с утренним поездом прибыл из Варшавы в Одессу известный писатель А. М. Федоров. Ещё с самаго начала военных действий А. М. отправился на театр в качестве военнаго корреспондента, и его увлекательные корреспонденции хорошо известны широкой публике по «Киевской Мысли» и «Речи».
Избрав базой своих «операций» Варшаву, А. М. совершал оттуда поездки на передовые позиции.
Вид у А. М. утомлённый, словно много не спал.
— Да, знаете, — говорит А. М., — ужасно «все это» на нервы действует. Ведь я в Варшаве болел. Целых две недели пришлось пролежать. Вот — приехал, да уж больше «туда» не поеду. Утомительно.
— Ну, как вы относитесь к текущей войне? Общее впечатление?
— Ужас, ужас, ужас. Думаю, что второй такой войны не будет. Что же касается моих общих впечатлений — то все они, думаю, известны обществу по корреспонденциям. Нового могу сказать мало.
А. М. посмотрел в окно, выходящее на море, и оживился.
— Море. Вот славно. Вот изумительно хорошо, невероятно! Люблю море.
Помогаю А. М. распаковывать дорожную корзинку. В ней — целая коллекция всяких интересных вещей. Осколок «чемодана», альбом фотографий, записки, заметки…
— Обратите внимание на альбом «Разорённая Польша». А какия были чудные поместья! Теперь — всё разрушено.
Просматриваю альбом. Разрушенные снарядами усадьбы, дома, всюду груды строительного мусора, из которого кое-где торчит уцелевшая колонка или мраморный камин.
А. М. — большой любитель антикварных вещей. В Варшаве он воспользовался случаем и купил несколько изумительных по изяществу старинных миниатюр-акварелей. «Неужели подобные сокровища безжалостно разграблялись „культурными варварами“»? — думаю я, разглядывая миниатюры в овальных золочёных рамках.
Между прочим А. М. привез подобранные им на пути немецкого отступления немецкие журналы. Очевидно, вера в победу сильно покачнулась у немцев. В журналах почти нет хвастливых статей и каррикатур. В одном из номеров даже помещён портрет генерала Рузского с краткой биографией — против обыкновения, без единой остроты или оскорбительнаго замечания.
Мы разговариваем. А со стен на нас смотрят Толстой, Чехов, Майков. Смотрят — и как будто неодобрительно покачивают головами. За окном хорошее, солнечное утро.