В. В. Джекобс.
Филантроп
[править]Ночной сторож покачал головой:
— Нет, мне никогда не приходилось встречать этих фил… фил… мизантропов, как вы их называете, — благотворителей, словом. А если бы встретил, то уверен, что они бы обжулили меня. Я не хочу сказать, что не верю в их существование, просто мне не приходилось никогда встречать бескорыстных благотворителей. Если вам делают добро, то, будьте покойны, вы за него заплатите с процентами. Я недавно встретил одного иностранца. Мы с ним разговорились о его умершем брате. Он прослезился н в умилении выставил восемь кружек пива. Да. А потом одолжил у меня пять шиллингов и только я его и видел. А вы говорите — благотворители…
Конечно, свет не без добрых людей. Я думаю, что у всех влюбленных есть этакое мягкое, чувствительное местечко, — вероятно, на темени, — но много ли этих влюбленных? Где их найти забулдыге-матросу без гроша в кармане, но с огромным аппетитом?
Доброта, по-моему, только другое название для ловкости, как например, доброта Сэма Смолла к Дику Джинджеру и Питеру Руссету.
Дело началось у них со скандала.
Они только-что вернулись из плавания и наняли втроем славную комнатку в Вэптинге. Первые два-три дня, имея достаточно денег в кармане и не имея никаких забот, они жили душа в душу, прямо как братья дошкольного возраста. По все пошло к свиньям после маленькой шутки, проделанной Джинджером над Сэмом как-то вечером в баре на Попларе.
Это была первая выпивка за вечер. Сэм заказал кувшин пива и три кружки, Джинджер подмигнул буфетчику и побился об заклад с Сэмом, что тот не сможет выпить одним духом весь кувшин. Буфетчику были вручены четыре шиллинга, и Сэм с довольной улыбкой уже сграбастал кувшин, предвкушая победу, но вдруг заметил, что Джинджер на него как-то подозрительно посматривает. Дважды Сэм брал кувшин и опускал его. Наконец, не выдержал и спросил Джинджера, какую штуку он собирается выкинуть? Тот только улыбнулся, и Сэм стал беспокоиться. Наконец, поборов волнение, решительно поднял кувшин и выпил, примерно, половину.
Джинджер повернулся к буфетчику и спросил:
— Вы ее поймали в мышеловку, или она сдохла от яда?
Сэм замер, как подстреленная куропатка, похлопал глазами, выплюнул пиво и скорчил такую рожу, что всем стало страшно.
— Что с ним? — спросил Джинджер. — Я еще никогда не видел, чтобы Сэм морщился от пива.
— Обычно он хлещет его во всю, — подтвердил Питер Руссет.
— Да, но без дохлых мышей! — крикнул Сэм, весь дрожа от ярости.
— Мышь? — удивился Джинджер. — При чем тут мышь? Разве я сказал, что у тебя в кувшине мышь? Что ты валяешь дурака?
— И потому проиграл заклад, — докончил Питер.
Сэм понял, что его разыграли, и, когда буфетчик передал деньги Джинджеру, говоря, что тот их выиграл честно, то стал громогласно и непочтительно выражаться о близких и дальних предках не только Джинджера, но и буфетчика. Сэм так оскорбительно отзывался об их родителях, что буфетчик, его брат и несколько солдат с помощью безногого инвалида, продававшего спички, соединенными усилиями вытолкнули его из кабака и посоветовали идти прямо, потом направо — туда, где через две улицы будет сумасшедший дом.
Но Сэм не пошел ни прямо, ни направо, а торчал перед баром, пока не вышли Джинджер и Питер. В простых, но убедительных выражениях Сэм корректно выложил все, что он думает о их подлых душонках, и заявил, что больше не желает видеть те места, которые они по глупости называют своими лицами, но которые больше похожи на ту часть тела, на которой обычно сидят.
— Больше я вас знать не знаю, — заявил Сэм, — черт с вами с обоими!
— Ладно, — ответил Джинджер, — счастливо оставаться. Я думаю, Питер, что домой он вернется в лучшем настроении.
— Домой? — злобно захохотал Сэм. — Домой? Вы думаете, что я решусь отравлять свой организм вашим ядовитым дыханием? Да лучше я буду спать в мусорной яме, чем рядом с вами!
Сэм задрал нос кверху и, взглянув на своих товарищей, как шикарная барышня смотрит на грязную лужу, повернулся и пошел прочь.
Долгое время он разгуливал по улицам. Гнев его несколько поутих. Он озяб и стал подумывать о теплой постели. Сэм зашел в бар, выпил бутылку рома и, придя снова в хорошее настроение, улыбаясь, потащился домой.
В комнате было темно и раздавался могучий храп Джинджера и Питера. Сэм снял куртку и присел на край кровати, чтобы стащить тяжелые сапоги. Но не успел он снять свой левый сапог, как послышалась ругань: с постели приподнялся какой-то человек, выражая неудовольствие, что ему отдавили ногу.
Сперва Сэм подумал, что это Джинджер или Питер, но, зажегши свет, увидел, что оба они лежат на своих кроватях.
На кровати Сэма лежал какой-то незнакомец.
Недоумевая, Сэм сгреб его за шиворот и принялся вытряхивать из постели.
— Эй, стой! — крикнул Джинджер. — Питер, помоги!
Питер помог, и Сэм был выведен на середину комнаты. Незнакомец, молодой человек довольно грязного вида, с желтым лицом, начал ругаться и стонать, хватаясь за ногу.
— Что это за фрукт? — кричал Сэм. — И зачем он вырос в моей постели?
— Это наш новый жилец, — успокаивал его Джинджер.
— Как? — спросил Сэм, не веря своим ушам.
— Ну, да, наш жилец, — подтвердил Питер Руссет. — Ты же сказал, что не хочешь дышать нашим отравленным воздухом, и мы сдали ему на ночь твою кровать за девять пенсов. Мы отпустим тебя, если ты не будешь буянить.
С минуту Сэм молчал, будучи не в состоянии подобрать достаточно крепкие слова. Потом, угрюмо буркнув: — Я заплатил за свою часть комнаты по субботу и хочу спать, — бросился на жильца, но Джинджер и Питер поймали его, положили на пол и сидели на нем до тех пор, пока он не обещал смириться. Тогда они его отпустили и, хвастаясь своей добротой, позволили лечь на полу, с условием больше не скандалить.
Сэм укоризненно посмотрел на товарищей, затем, не говоря ни слова, снял правый сапог и улегся в уголке, но долго вертелся и не мог заснуть то ли от твердого пола, то ли от ярости, — не знаю.
На рассвете Сэм открыл один глаз и хотел открыть другой, но воздержался, закрыл первый и стал, зажмурившись, наблюдать. Жилец стоял около кровати Джинджера, ловко обшаривая его карманы, потом, оглянувшись, перешел к куртке Питера. Сэм лежал тихо, пока жилец с сапогами в руках выбирался на цыпочках из комнаты, потом вскочил и догнал его на лестнице.
Ухватив жильца за шиворот у парадной двери, Сэм начал его трясти и дубасить. Жилец мотался и жалобно попискивал. Сэм приставил ему кулак к носу и потребовал обратно взятые деньги.
— Сейчас, сэр, — пискнул тот, покачиваясь.
Сэм протянул руку и жилец, лопоча, что это, в сущности, была только веселая шутка, передал ему часы Джинджера с цепочкой и деньги: 18 фунтов, 4 шиллинга и 6 пенсов. Сэм взял часы и деньги и, пошарив в кармане вора, не забыл ли тот еще чего-нибудь, открыл двери и вышвырнул его на улицу.
Потом не спеша уложил деньги и часы в пояс, который носил на теле под рубашкой, на цыпочках вернулся в свой угол и заснул со счастливой улыбкой на устах.
Услышав, что Джинджер проснулся, Сэм закрыл глаза покрепче и продолжал спать кротким детским сном, несмотря на дьявольский шум, поднятый Джинджером и Питером. Наконец, это ему надоело, он зевнул, открыл глаза и обругал Джинджера, который не дает спать честным матросам, заработавшим право на отдых.
— Не шумите, — сказал он, — а то разбудите вашего жильца.
— Сэм, — сказал Джинджер, и голос у него был совсем не тот, что вечером, — Сэм, дружище, он обокрал нас и сбежал, каналья!
— Не может быть? — сказал Сэм, садясь на полу и хлопая глазами. — Глупости!
— Обокрал нас с Питером, — ответил Джинджер упавшим голосом. — Украл все до последнего пенса, в том числе часы с цепочкой!
— Бредишь ты, что ли?
— Я хотел бы, чтобы это был бред.
— Как же ты, Джинджер, — воскликнул Сэм, вскакивая, — решился взять жильца, не зная, кто он такой?
— Он показался нам славным парнем, — оправдывался Питер.
— Ну, я счастливо отделался. Если бы мне не пришлось спать не раздеваясь по милости некоторых товарищей, то и меня обокрал бы этот тип.
Сэм с деланным испугом ощупал карманы, улыбнулся и начал позвякивать серебром.
— Бедняги, мне вас жалко, но он, наверное, бедняк. Может быть, у него голодают жена и дети. Кто знает? Я бы на твоем месте не осуждал его, Джинджер.
Он постоял еще минутку, позванивая деньгами, потом стал умываться. Товарищи по несчастью жалобно переглянулись.
— Я думаю, что нам… нам придется голодать, Питер! — и голос Джинджера дрогнул.
— Похоже на то, — ответил жалостно Питер.
— И никто обо мне не позаботится.
— И обо мне тоже.
— Может-быть, Сэм даст нам взаймы?
Сэм притворился глухим и шумно плескался водой.
— Ведь Сэм — хороший товарищ!
— О чем вы там болтаете? — и Сэм повернулся к ним лицом, покрытым мыльной пеной. — Почему вы собираетесь голодать? Почему вы не идете на корабль наниматься?
— Я думаю, что нам удастся устроиться на «Чизпик», Сэм, — тихо ответил Джинджер.
— Глупости! Ты отлично знаешь, что «Чизпик» не будет готов к отплытию раньше трех недель.
— Может быть, Сэм даст нам взаймы, чтобы протянуть эти три недели? — печально сказал Питер. — И тогда мы снова будем иметь счастье отправиться вместе с ним в плавание.
— А может быть, и не одолжит, — ответил Сэм. — У меня еле хватит денег для себя. Матросы, обижающие товарищей и заставляющие их спать на полу, укладывая воров в постели, не достойны получать деньги в долг. У меня шея трещит при каждом движении и я, наверное, получу ревматизм от холодного пола.
Сэм надел шляпу, помурлыкал веселенький мотив и пошел завтракать в харчевню, где они обычно столовались. Только-что он принялся уплетать яичницу с ветчиной, как к нему подошли Питер и Джинджер и подали носовой платок, забытый им дома.
— Мы думали, что он тебе нужен, Сэм, — сказал Питер.
— И мы принесли его тебе, — подхватил Джинджер. — Приятного аппетита, Сэм… Как вкусно здесь пахнет, черт возьми!
Сэм взял платок и сухо поблагодарил товарищей. Они постояли в нерешительности, потом вышли.
Через полчаса вышел Сэм и увидел их у дверей харчевни.
Джинджер спросил его, не хочет ли он прогуляться.
— Гулять? Нет! Я пойду спать. Я провел эту ночь скверно, не так, как другие.
Сэм вернулся домой и завалился спать. В час дня Джинджер начал трясти его за плечо.
— Что случилось? Что тебе надо?
— Это… как его… время обедать. Я думал, что ты… проспишь обед.
— Оставь меня в покое, — огрызнулся Сэм, закутываясь в одеяло, — я не буду обедать. Ступай обедай, если хочешь.
Сэм лежал еще полчаса с закрытыми глазами, слушая, как Питер и Джинджер жаловались друг другу на голод.
Потом встал и взял шляпу.
— Пойду обедать, — и выразительно добавил: — Имейте в виду, что платок я взял.
Сэм пошел в харчевню, ел яичницу и борщ, пил пиво и ждал Питера с Джинджером, но они не пришли. На улице они вынырнули из-за угла, но Сэм сделал вид, что не заметил их, и медленно пошел по Майль-Энд-Род.
Они плелись за ним в десяти шагах до конца улицы. Сэм вскочил в омнибус, поехал обратно, слез у харчевни, закурил и стал поджидать друзей. Наконец, они пришли, хромая от усталости.
— Где вы были? — спросил он.
— Мы… того… прогуливались, — отдуваясь, сказал Джинджер.
— Чтобы немного… заглушить голод, — подхватил Питер.
Сэм строго посмотрел на них и приказал следовать за ним.
Зайдя в бар, он спросил кружку пива.
— Дайте этим двум беднягам краюшку хлеба с сыром и две кружки пива, — сказал он прислуживающей девушке.
Джинджер и Питер переглянулись, но не сказали ни слова: они были слишком голодны.
— Лопайте, несчастные, — сказал Сэм с масленой улыбкой. — Я не могу видеть голодных людей, — сказал он девушке и звякнул золотой монетой о прилавок.
Девушка, хорошенькая брюнетка с кольцами на пальцах, похвалила Сэма за его доброту. Сэм беседовал с ней о несчастных бродягах, а Питер с Джинджером ели молча. Сэм покуривал и искоса посматривал на них, а когда они кончили, велел подать им горячих рубцов и отошел в сторону.
Справившись с рубцами, Джинджер побежал за ним и, преодолев свою гордость, попросил денег взаймы.
— Ты же знаешь прекрасно, что получишь их обратно.
— Не знаю, — возразил Сэм, — и удивляюсь тебе. Каждый ребенок может тебя ограбить. Я человек небогатый и не могу содержать целую команду матросов. Не успеешь дать тебе денег, как их у тебя снова сопрут. Пожалуйста, не просите у меня больше денег и не шляйтесь за мною, как стая кошек за продавцом печенки. Я буду пить чай в кофейне Брауна и, если вы оба будете там в пять часов, я посмотрю, что можно для вас сделать.
Питер и Джинджер были у Брауна без четверти пять, а в десять минут седьмого вошел Сэм с сигарой и заявил, что готов забыть прошлое, усадил их и заплатил за чай. Он сказал мистеру Брауну и кельнерше, что платит за них, и так громогласно возгласил об этом на всю кофейню, что Джинджер лишь с громадным трудом удержался от хорошего удара тарелкой по сияющей физиономии Сэма.
Сэм ушел один, а они без гроша в кармане попробовали погулять, но скоро свернули к дому, разделись и спали до полуночи, когда пришел Сэм и разбудил их, чтобы рассказать подробно о программе мюзик-холла где он провел вечер. Сэм рассказывал до половины второго, и Питер дважды больно ущипнул Джинджера, который непочтительно засыпал.
Утром Джинджер заявил, что они пойдут наниматься на корабль, но Сэм и слышать не хотел об этом. Вообще тон у него стал невозможный. Он заявил, что сам скажет им, когда нужно идти, а если они не послушаются, то он перестанет им давать денег взаймы.
Он таскал их повсюду, кормил и поил, и рассказывал всем, что из жалости содержит двух товарищей, делал им замечания, запретил Питеру чавкать, Джинджеру — сморкаться мимо платка, и все восхваляли его доброту и товарищеские чувства.
Так продолжалось с неделю. Сэм купался в лучах славы и впервые чувствовал себя фил… фил… как его там… физантропом, что ли?
А они в первый раз в жизни стали скорбно высчитывать, сколько еще времени осталось до ухода судна.
Однажды ночью они возвращались из кино. Вдруг Джинджер издал воинственный клич, бросился в переулок, нагнал какого-то человека, оглушил его ударом кулака и сел на него верхом.
— Эй, Джинджер, — крикнул Сэм, — что случилось? Что ты там делаешь?
— Это он, наш жилец, — ревел Джинджер.
Питер завыл и бросился к нему.
— Глупости, — сказал Сэм, бледнея. — Ты просто пьян, Джинджер! Вот и пои тебя после этого…
— Это он, я не ошибся! Я узнаю его богомерзкую рожу среди тысячи!
— Брось его сейчас же! — приказал Сэм, но в голосе его не чувствовалось прежней уверенности. — Живо! Ты слышишь?
— Позови полисмена, Питер! — сказал Джинджер.
— Отпусти его сейчас же! — топнул ногой Сэм. — Ты хочешь, чтобы тебя оштрафовали за драку? Ты хочешь оторвать беднягу от жены и детей, которые, может быть, голодны…
— Зови полисмена, Питер!
— Не делайте этого, — завопил вор, — вы же получили обратно свои деньги. Какой же вам толк губить меня?
— Получили обратно? — крикнул яростно Джинджер, встряхивая вора. — Не шути с матросом, негодяй, а не то от тебя останется одно мокрое место,
— Но он же отобрал их от меня, — хрипел вор, указывая на Сэма. — Он поймал меня и взял деньги обратно и ваши часы тоже.
— Что-о?
Питер и Джинджер переглянулись.
— Вот провалиться мне на этом месте! — клялся вор. — Выверните его карманы и увидите. Эй, ты куда, дядя?
Джинджер повернулся в тот момент, когда Сэм исчезал за углом. Он ударил на прощанье вора и вместе с Питером бросился за Сэмом.
— Маленькая шутка… товарищи… — бормотал схваченный Сэм. — Я… это… только-что хотел вам все рассказать… Не так крепко, Джинджер… я уже не молод, у меня хрупкие кости…
Джинджер молча схватил Сэма за шиворот. Питер схватил за шиворот жильца, и они торжественно направились домой. Войдя в комнату, они обыскали Сэма и нашли в его поясе часы, 17 фунтов, пять шиллингов и немного меди.
— У каждого из нас было больше девяти фунтов, Сэм! Где остальные?
— Это все, — простонал Сэм, — больше ни гроша.
Он должен был раздеться до гола и вытрясти сапоги, прежде чем ему поверили. Джинджер взял часы и сказал Питеру:
— Семнадцать фунтов пополам будет восемь с половиной, пять шиллингов пополам — полкроны, половина четырех пенсов — два пенса. Получай свою долю.
— А я… как же я, дружище Дик? — ласково сказал Сэм. — Надо делить на три части.
— Три? Почему?
— Тут есть часть моих денег. Я же платил за вас десять дней подряд и…
— И мы тебе очень благодарны.
— Правильно, — поддержал Питер. — Очень благодарны. От всего сердца.
— Это была твоя добрая воля, — продолжал Джинджер. — Ты ведь добрый человек. Ты давал нам деньги? Нет? Чего ж тебе еще нужно? Ты получил свою порцию удовольствия. Теперь наш черед.
Джинджер открыл дверь и вышвырнул жильца. Потом обнял Питера и стал танцевать с ним вальс, а бедняга Сэм поспешил лечь в постель, чтобы не мешать веселиться богатым людям. Они танцевали с полчаса, потом сели на Питерову постель и стали говорить шепотом.
Сэм слышал, как Питер говорил:
— Три пенса на завтрак, семь на обед, три — на чай, пенс на пиво и пенс на курево. Сколько всего Джинджер?
— Ровно один шиллинг.
— Я думаю, что он не помрет с голода, Джинджер?
— Не помрет. Спокойной ночи, Питер!
— Приятных снов, Джинджер!
Источник текста: «Скверный случай», «Филантроп», «Усыновление» — В. В. Джекобс, «Скверный случай». М.-Л.: «Земля и фабрика», 1927. Перевод Е. Толкачева под ред. М. Зенкевича.