Что есть Я? (Сати, Ханон)

Что есть Я? ^[1]
автор Эрик Сати (1866—1925)

Из цикла «Мемуары Страдающего Амнезией (фрагмент 1) ^[2]». Дата создания: апрель 1912, опубл.: 15 апреля 1912, ^[3] 25 декабря 2010 ^[4]. Источник: Книга: Эрик Сати, Юрий Ханон, «Воспоминания задним числом», (издательство Лики России совместно с Центром Средней Музыки, СПб, 2010 год, ISBN 978-5-87417-338-8), стр.254-255.

‎Что есть Я?

 ‎Мемуары Страдающего Амнезией (фрагмент 1)

‎Весь свет скажет вам, что я не музыкант.
‎И это очень правильно.
‎Ещё давно, в самом начале своей карьеры я причислял себя к редкой гвардии
профессиональных фонометрографов. И все мои работы – это чистейшей воды
фонометрия. Если взять наугад любое моё произведение, например, «Сына звёзд»
или «Пьесы в форме груши», «В лошадиной шкуре» или «Сарабанды», будет нетрудно
заметить, что при создании этих произведений ни одна музыкальная идея не
руководила её автором. Да..., прежде всего здесь явственно заметны следы работы
научного мышления, которое повсюду царит и подавляет. Я искренне рад это слышать.
‎К тому же, для меня во сто крат приятнее измерять звук, чем его слушать
просто так. С фонометром в руке я тружусь насколько радостно, настолько и уверенно.
‎Чего я только не взвешивал и не измерял за свою долгую и успешную карьеру
фонометрографа! Всего Бетховена, всего Верди и так далее. Их оказалось много,
даже очень много, и это было весьма любопытно, я вам скажу.
‎Используя фоноскоп в самый первый раз, я сразу же подверг тщательному
исследованию си бемоль средней величины. Уверяю вас: до той поры я ни разу не
видал вещи более омерзительной. Я позвал моего слугу, чтобы и он тоже мог
хорошенько полюбоваться на эту гадость.
‎При следующем фоноизмерении обыкновенный, вполне заурядный фа диез
потянул ни много, ни мало – на 93 кг.^[5] Он извлекался из горла некоего достаточно
толстого тенора, вес которого я скрупулёзно измерил и записал в журнал исследований.
‎Вот скажите, а хорошо ли вам знаком процесс очистки звука? Скажу сразу, это
довольно грязное занятие. Вытягивание звука – гораздо чище и скромнее; а его
классификация – это очень скрупулёзное занятие и требует по-настоящему острого
зрения. Но здесь речь идёт уже о фонотехнике.
‎При изучении звуковых взрывов в уши приходится вставлять плотные ватные
тампоны, значительно ослабляющие их разушительное воздействие. Эта опасная
область исследований называется пирофония. Говорят, от неё пострадал Бетховен.
‎Для написания своих «Холодных пьес» я впервые в истории применил
замораживающий калейдофон-регистратор. На это потребовалось ровно семь минут.
Я опять позвал моего слугу, чтобы он мог собственноручно удостовериться в моём
достижении. На этот раз реакция слуги была более чем прохладной.
‎Я думаю, что могу сегодня утверждать с полной уверенностью: фонология
значительно выше музыки. Она более разнообразна. Её финансовая выгода более
высока. Именно ей я обязан своим нынешним состоянием.^[6]
‎Во всяком случае, при помощи мотодинамофона даже самый посредственный
фонометрист может легко выбрать и записать в девять раз больше звуков, чем это
сделает самый искусный музыкант за то же время и теми же усилиями. Именно
благодаря этому я столько написал и готовлюсь написать ещё больше.
‎Итак, отойдите в сторону! Будущее за филофонией!
‎ Эрик Сати, апрель 1912.

‎- Эта глубочайшим образом выношенная статья вышла в «Музыкальном обозрении»
‎15 апреля. За пару лет я написал их, дай бог памяти, ещё штук пять-шесть. С
‎трудом могу вспоминать обо всём, что связано с амнезией... Но что меня удивляло
‎более всего – это предельно педантичное и серьёзное отношение читателей к текстам,
‎опубликованным под ясной как день рубрикой «Воспоминания больного потерей памяти».
‎Мне аргументировано возражали, спорили, сомневались и даже – присылали научные
‎работы, подтверждающие справедливость моих изысканий.^[7] По чести сказать, меня
‎всегда грела мысль, что люди могут быть не просто глупы до самозабвения, но ещё и
‎способны гордиться своей тупостью, как одной из важнейших добродетелей, и настаивать
‎на ней. Хотя нет, опять вру, конечно. На самом деле – всё было совершенно иначе.

Эрик Сати, Юрий Ханон, 1912-2012 гг.
«Воспоминания задним числом»

---

Примечания

Приведённый выше русский текст статьи Эрика Сати «Что есть Я?» не должен никого вводить в заблуждение.
С самого начала, обнаружив на странице не одного, а двух авторов этого текста, читатель честно предупреждён: перед ним находится не подстрочный перевод и не педантичная адаптация с одного языка на другой язык статей и прочих текстов руки Эрика Сати. И даже более того, читатель может быть уверен, что русский текст существенно отличается от французского оригинала, как минимум таким же неизбежным образом, как отличается поэтический оригинал от перевода другого самобытного поэта. Основной целью второго автора было донести не текст, а дух, интонацию и намерения такого оригинального и жёстко-эксцентричного автора, каким был Эрик Сати. Многие из его текстов вовсе не могут быть адекватно переведены на русский язык (в точном смысле слова «перевод»). Испытав в начале своей жизни сильнейшее влияние своего не менее эксцентричного земляка, писателя и художника Альфонса Алле, до самого конца жизни Сати сохранил склонность к жестокой игре слов и смыслов, часто не имеющей адекватного перевода. В последние десять лет жизни это занятие (письменное и устное), которое он усердно прививал всем своим ученикам, начиная от Кокто и кончая Соге, в кругу приятелей и знакомых называлось: «кончать слова». Именно попытка воссоздать дух игры и давления на смысл привело второго автора «Воспоминаний задним числом» к необходимости не переводить французские тексты на русский язык, а создавать новые, в той или иной мере связанные с исходным материалом или уходящие от него в сторону. Сам Юрий Ханон вполне чётко и недвусмысленно говорит об этом в своебразном послесловии к книге под заголовком «После всего»:

«Но если кто-то до сих пор не уверен или в глубине души всё-таки надеется на поживу, я не побрезгую и повторю ещё раз. По существу здесь не осталось ничего нетронутого: перевод..., текст..., зерно..., высказывание, даже афоризмы и философские максимы. Всё прошло через самый жёсткий фильтр, который называется одним словом : « Вещь ». Именно этим, если понимаете, отличается почти любое проходящее слово – от окончательного. <...> Имейте в виду. Кое-где первоначальный текст увеличился вдвое, даже втрое..., но я могу дать твёрдое слово, что нигде и ни в одном месте я не добавлял более чем в пять раз. С другой стороны, менее пятой части непосредственного вмешательства – тоже ни разу не опускался... Это – если говорить о математике. Но существует ещё и алгебра. Читая эту книгу – вы ни в чём не можете быть уверены, после всего – вот её величайшее достоинство. И дело даже не в том, что искренне веселясь или огорчаясь шуткам или выходкам Сати, на самом деле вы будете в этот момент разговаривать с абсолютной пустотой, или со мной лично... И ни с кем больше. Дело обстоит куда серьёзнее... И в этом месте я любезно оставляю для вас – пропасть. Если желаете – можете проследовать».^[8]

Книга «Воспоминания задним числом» является первой публикацией на русском языке почти полного собрания эссе, литературных произведений, статей, заметок, писем и иных артефактов жизни Эрика Сати.

1. Во французском оригинале Эрика Сати этот текст называется фр. «Ce que je suis».
2. Цикл эссе Эрика Сати в оригинале носит название фр. «Mémoires d’un amnésique», «Мемуары Страдающего Амнезией» (или, говоря более понятным языком, «Воспоминания больного потерей памяти»). Всего в этот цикл входит семь (или, если включать эскизы, восемь фрагментов), написанных и опубликованных в период с апреля 1915 по февраль 1924 года. Однако на самом деле активное написание «Мемуаров амнезика» продолжалось менее двух лет и полностью пришлось на время сотрудничества Эрика Сати с парижским журналом «Музыкальное обозрение» (фр. Revue musicale). Таким образом, «последний», шестой фрагмент был написан в январе 1914 года, (затем, в 1920 году последовал только один незавершённый и неопубликованный эскиз «Простенький вопрос» в записных книжках), и только спустя десять лет Сати вернулся к названию этого цикла, чтобы дописать ещё один автобиографический фрагмент «Закоулки моей жизни» и, таким образом, завершить «Мемуары Страдающего Амнезией» своеобразным кольцом.
3. Первая публикация эссе «Что есть Я?» произошла с началом работы Эрика Сати в парижском журнале «Музыкальное обозрение» (фр. «Revue musicale S.I.M.», VIII année, №4, 15 avril 1912, Mois, p.69).
4. Этот вариант текста на русском языке опубликован в книге Эрик Сати, Юрий Ханон: «Воспоминания задним числом», 2010 год (Центр Средней Музыки совместно с издательством «Лики России»). Русский текст не является простым переводом и весьма чувствительно отличается от французского оригинала. По своему жанру он находится где-то в промежутке между соавторством, поэтическим переводом и литературной адаптацией.
5. «Вполне заурядный фа диез потянул ни много, ни мало – на 93 кг.» — этими двумя абзацами, (а также фрагментом №4 из тех же «Мемуаров страдающего амнезией») несомненно вдохновился Жан Кокто, который начал свою первую статью, посвящённую Эрику Сати с похожего пассажа: «Лорнет весит ми. Это прекрасное ми, тяжёлое как тенор. Это даже золотое ми, алхи-ми...» (отрывок из программки, распространявшейся в зале Уиген 17 ноября 1916 года во время концерта из произведений Эрика Сати.)
6. «...финансовая выгода фонологии более высока. Именно ей я обязан своим нынешним состоянием.» — удивительным образом спустя полвека после смерти Эрика Сати эта фраза послужила абсурдным доказательством со стороны ответчика по делу о клевете. В 1971 году мсье Пьер Жозеф-Лафосс (внучатый племянник Эрика Сати), подал в суд на критика и композитора Жана Бараке, который в одном из своих трудов дерзнул обновить традиции самого тухлого «анти-сатизма», процветавшего ещё при его жизни. В своей книге ответчик назвал Эрика Сати «...музыкально совершенно безграмотным, законченным музыкальным невеждой, сумевшим найти в своих отношениях с Дебюсси неожиданную возможность пролезть за кулисы истории музыки.» (Жан Бараке, «Дебюсси», Париж: издательство Seuil, 1962 год, стр.76-77). При том, что это утверждение было прямо противоположным истине, оно ещё имело крайне оскорбительную форму... По решению суда, вынесенному в 1972 году, эту фразу постановили исключить из второго издания книги. Однако в ходе слушаний адвокат Баракке в качестве «прямого доказательства» ничтожности Эрика Сати представил трибуналу статью «Что есть Я?», текст которой в его глазах служил неопровержимой уликой полной обоснованности суждений своего клиента. «И в самом деле, не признался ли сам Эрик Сати в этой статье, что он вообще не был музыкантом, а только скромным лаборантом по измерению звуков, а единственной его целью в искусстве было — обогащение?» Для тех кто не знает, (в скобках следует заметить), что в течение всей жизни Эрик Сати нуждался и был крайне беден, последние двадцать пять лет жил в Аркёе, рабочем пригороде Парижа в одной комнате, и никакого слуги у него, разумеется, никогда не бывало даже в помине.
7. Это вовсе не голословное утверждение: научные работы и многомысленные писания Сати действительно присылали. В частности, спустя месяц после публикации «Что есть Я?» Сати получил крайне почтительное письмо от некоего немецкого музыковеда (несомненно, ученика Германа Гельмгольца), содержавшее самые глубокие, пространные и, главное, совершенно серьёзные рассуждения по фонометрии, фоноскопии и даже фонопезии (Erik Satie, Ecrits. Paris: Champ libre, 1977, p.239-240).
8. Эрик Сати, Юрий Ханон. Воспоминания задним числом. — СПб.: Центр Средней Музыки & Лики России, 2010. — С. 634. — ISBN 978-5-87417-338-8.

Первая публикация («Revue musicale S.I.M.», VIII année, №4, 15 avril 1912, Mois, p.69)