Глава II.
Изумлению Джемса Старра не было границ, когда он прочитал это второе письмо, так противоречившее первому.
«Что все это значит?» — спросил он сам себя.
Джемс Старр снова взял в руки разорванный конверт. На нем так же, как и на конверте первого письма, был штемпель почтового отделения в Аберфойле. Таким образом, оба письма были отправлены из одного и того же пункта, графства Стирлинг. Тем не менее, второе, очевидно, было написано не старым углекопом. Не менее очевидным, однако, было и то, что автор второго письма знал тайну бывшего старосты углекопов, потому что он ясно говорил о том предложении отправиться в шахту Яроу, которое было сделано инженеру.
Итак, надо ли было верить тому, что первое письмо потеряло теперь всякое значение? Может-быть, просто хотели помешать отъезду Джемса Старра в копи? Не скрывалось ли тут какого-нибудь злого умысла расстроить планы Симона Форда?
Вот вопросы, которые представлялись, Джемсу Старру по зрелом размышлении. Противоречие, которое было между обоими письмами, возбудило в нем еще более страстное желание отправиться в копь Дошар. Если во всем этом не было ничего, кроме мистификации, то, все-таки, следовало в этом удостовериться. К тому же Джемс Старр более верил первому письму, чем второму, т. е. более склонен был исполнить желание такого человека, как Симов Форд, чем послушаться предостережения анонима.
«В самом деле, если желают повлиять на мое решение, — сказал он себе, — то, значит, сообщение Симона Форда крайне важно! Завтра я отправлюсь по назначенному адресу!»
Вечером Джемс Старр сделал все приготовления к отъезду. Так как могло случиться, что его отсутствие продолжится несколько дней, то он предупредил письмом сэра В. Эльфистона, президента «Королевского Института», что он не будет присутствовать в ближайшем заседании общества. Точно так же он распорядился насчет двух или трех дел, которые могли явиться у него — на этой неделе. Потом, отдав приказание своему слуге приготовить чемодан, он лег спать, более озабоченный всем этим, чем, может-быть, заслуживало того само дело.
На другой день, в 5 часов утра, Джемс Старр вскочил с постели, оделся потеплее, так как шел холодный дождь, и оставил свой дом на Кэнонгэте, чтобы успеть сесть на Грантонской пристани на пароход, который всего в три часа проходит расстояние между пристанью и Стирлингом.
Может-быть, в первый раз в своей жизни, Джемс Старр, проходя по Кэнонгэту (Главная и знаменитая улица старого Эдинбурга.), не обратил внимания на Гомфуд, этот дворец прежних властителей Шотландии. Он не заметил у его входа часовых, одетых в старинный шотландский костюм, состоящий из зеленой юбки, клетчатого плаща и мешка из козьей шкуры, привешенного к бедру. Несмотря на свое фанатическое преклонение пред Вальтер-Скоттом,- преклонение, отличающее всякого истинного сына Старой Каледонии, инженер точно так же и не взглянул на гостиницу, в которой останавливался Вэверлей и в которую портной принес ему тот знаменитый боевой костюм из тартана, которому так наивно удивлялась вдова Флокгарт. Вопреки обыкновению, инженер не удостоил и взглядом ту маленькую крепость, в которой после победы претендента горцы разрядили свои ружья, при чем чуть не убили Флору Мак-Айнор. На тюремные часы он посмотрел лишь для того, чтобы удостовериться, что он еще не опоздал. Нужно сознаться также, что, проходя через Нелер-Воу, он не обратил никакого внимания на дом великого реформатора Джона Нокса, единственного человека, которого не могли прельстить улыбки Марии Стюарт. Но, пройдя через Гай-Стрит, эту многолюдную улицу, с такой тщательностью описанную в «Аббате», он поспешил к гигантскому мосту Бридж-Стрита, соединяющему три холма Эдинбурга.
Через несколько минут Джемс Старр был на станции «Общей железной дороги», а через полчаса поезд доставил его в Нью-Гавен, прекрасную рыбачью деревушку, находящуюся в миле от Лиса, порта Эдинбурга. Волны прилива заливали черное и скалистое прибрежье и заходили даже на дамбу. Налево стоял на якоре у Грантонской пристани один из тех пароходов, которые совершают рейсы по реке Форсу, между Эдинбургом и Стирлингом.
В этот момент из трубы «Принца Уэльсского» (так назывался пароход) выходили клубы густого черного дыма. Через несколько мгновений раздались удары колокола, и запоздалые пассажиры бегом пустились к пароходу. Пассажиры были все больше купцы, фермеры или священники; последних легко было узнать по их коротким панталонам, длинным сюртукам и узкой белой полоске рубашки вокруг шеи.
Джемс Старр не последним еще сел на пароход. Несмотря на то, что лил проливной дождь, никто из пассажиров и не подумал укрыться от непогоды в общей каюте парохода. Все они неподвижно сидели на палубе, закутавшись в свои дорожные плащи; по временам кой-кто из них подкреплял себя глотком джина или виски, «одевался изнутри», как говорят англичане. Раздался последний удар колокола, и «Принц Уэльсский» вышел из небольшого бассейна, который защищал его от волн Северного моря.
«Фарс из Форса» — так называют залив, северные берега которого занимает графство Файф, а южные — графства: Линлитгоу, Эдинбург и Годдингтон. Собственно он представляет собою лиман (Расширение реки пи впадении её в море.) реки Форса. Эта река не имеет большого значения, но по глубине не уступает Темзе или Мерси. Спускаясь с западных склонов Бен-Ломонда, она впадает в море у Кинкардина.
На переезд от Грантонской пристани к концу залива не потребовалось бы много времени, если бы не приходилось то и дело высаживать пассажиров то на том, то на другом берегу залива. Берега Форса были покрыты городами, деревнями, коттеджами… Джемс Старр, укрывшись от дождя под широким кожаным навесом над палубой, не глядел на расстилавшийся перед ним пейзаж. Его более интересовали пассажиры, и он старался подметить, не обращает ли он на себя особенного внимания какого-нибудь из них. Может-быть, на самом деле, анонимный автор второго письма был на пароходе. Однако, инженер не мог уловить ни одного подозрительного взгляда.
Отчалив от Грантонской пристани, «Принц Уэльсский» направился к узкому проливу, разделяющему два мыса — Южной Квинсферри и Северной Квинсферри; за этим проливом Форс образует озеро, очень удобное для судов во сто тонн. В туманной дали уже вырисовывались снеговые вершины Грэмииэнских гор.
Вскоре пароход потерял из виду деревню Абердур, остров Кольн, украшенный развалинами какого-то монастыря XII столетия, полуразрушенный замок Барнбугль, потом Донибристль, где был убит зять регента Муррея, потом укрепленный островок Гервей. Он прошел через пролив Квинсферри, оставил слева от себя замок Розит, где некогда жила та ветвь Стюартов, с которою была в родстве мать Кромвеля, миновал Блакнесс-кестль, постоянно укрепленный, согласно одной из статей договора о вечном союзе между Англией и Шотландией, и подошел уже к маленькой гавани Чарльзтоуна, откуда вывозится за границу известь из каменоломен лорда Эльджина. Наконец, «Принц Уэльсский» прибыл на станцию Кромби-Пойнт.
Погода в это время была очень не завидная. Шел сильный дождь и дул ужасный ветер.
Джемс Старр был в некотором беспокойстве. Встретит ли его в Каллендере сын Симона Форда? Инженер знал по опыту, что углекопы, привыкшие к глубокой тишине своих шахт, не так легко переносят дурную погоду, как крестьяне. От Каллендера до копи Дошар и шахты Яроу было не менее четырех миль, и это, в соединении с дурною погодой, легко могло удержать дома сына бывшего старосты углекопов. К тому же у инженера не выходила из головы мысль о том, что, может-быть, второе письмо написано с ведома Симона Форда, и, в таком случае, приглашение, сделанное в первом письме, было, действительно, отменено. Собственно говоря, это-то, главным образом, и беспокоило.
Во всяком случае, Джемс Старр твердо решил, что если Гарри Форда и не окажется в Каллендере, по прибытии туда железнодорожного поезда, то он и один отправится в копь Дошар и даже, если понадобится, в деревню Аберфойль. Там он, несомненно, получил бы какия-нибудь сведения о Симоне Форде и уж, конечно, узнал бы, где живет старый углекоп.
Тем временем, «Принц Уэльсский» продолжал рассекать тяжелые волны своими колесами. Густой туман и проливной дождь скрывали из виду пассажиров те местности, мимо которых они проезжали. Они не видали ни деревни Кромби, ни Торриберна, ни Торригауза, ни Ньюмилльса, ни Корриденгауза, ни Киркгранжа, ни Сольтпэнса. Гавань Воунисс, гавань Грэнжмаут, старинный замок Кюльросс и аббатство Сито, Кинкардин и его лесные склады, Эрчкэстль и его башня XIII столетия, Клакманним и его замок, построенный Робертом Брюсом, — тоже остались незамеченными.
«Принц Уэльсский» остановился у пристани в Аллоа и высадил тут несколько пассажиров. Сердце Джемса Старра сжалось, когда он, после десятилетнего отсутствия, снова очутился вблизи этого маленького городка, в котором были значительные копи, кормившие несколько десятков тысяч рабочих рук. Его воображение унесло его в глубину этих шахт, в которых неустанно работали кирки углекопов. Эти копи в Аллоа, находившиеся почти рядом с копями в Аберфойле, продолжали обогащать графство; между тем, как в Аберфойле, в продолжение уже стольких лет, не насчитывалось ни одного рабочего.
По выходе из Аллоа пароход пошел но многочисленным извилинам реки Форса, которые тянутся на протяжении 19-ти миль. В одно мгновенье промелькнули развалины аббатства Кембескеннета, основание которого относится к XII столетию. Потом показались замок Стирлинг и королевский дворец этого имени. В этом месте через Форс перекинуты два моста, и суда с высокими мачтами не могут проходить дальше.
Едва «Принц Уэльсский» причалил к берегу, как инженер поспешил выйти на набережную. Через пять минут он подходил к железнодорожной станции в Стирлинге. Через час он выходил из вагона в Каллендере, большой деревне, расположенной на левом берегу реки Та.
Там, у железнодорожной станции, стоял какой-то молодой человек, который тотчас же подошел к инженеру. Это был Гарри, сын Симона Форда.
