Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2015.
ШОКИНГ[править]
Настоящая искренняя дружба заключается вовсе не в том, чтобы исключительно отвешивать поклоны и откалывать сверкающие комплименты.
Грош цена такой дружбе, к дьяволу такого сладкогласного приторного друга.
Если нужно, то истинный друг обязан сказать правду в глаза, как бы она ни была жестока.
Я — истинный друг Англии.
Я — хочу сказать ей правду в глаза, хотя и мне это будет тяжело, и Англии не совсем приятно.
А нужно. Иначе — какой я, к черту, друг прекрасной, искренне и горячо мною любимой и уважаемой Англии?!
Британцы! Вы все время говорите, что ваше правительство — это вся нация, правительство — это рупор народных стремлений и волеизъявления.
Значит — вся Англия отвечает за свое правительство, как отдельный человек — за решения своего ума, за биения своего сердца.
До сих пор Англия была — страной джентльменства, страной строгой чисто британской честности и опрятности.
Англичане! Что сделалось с вашим правительством?
Последние номера газет принесли подробные сведения о переговорах Великой Англии с кучкой мошенников и физических убийц — убийц до того ясно выраженных, что живи они в Англии — суровый английский закон давно бы уже поднял их на аршин над землею — на тонкой пеньковой веревке.
Вы говорите, англичане, что ваше правительство — это нация.
Нет! В данном случае это не так. В данном случае я вижу категорическое, безусловное разобщение этих, казалось бы, слитных частей одного организма.
Я уверен, что Англия — вся нация — не знает, что такое большевики и что такое Советская Россия, но английское правительство знает это, потому что оно обязано иметь и оно имеет точную информацию.
И несмотря на это, несмотря на полное знакомство с моральными свойствами своих будущих контрагентов — английское правительство все-таки вступает с ними в какие-то переговоры, вырабатывает с ними какие-то условия.
Англичане! Это же ваше собственное слово, ни на какой другой язык точно не переводимое:
— Шокинг!
Общение вашего правительства с большевиками — это сплошной, разительный, вопиющий шокинг.
Знаете ли, что такое «Советская Россия»? Я скажу, и пусть кто-нибудь осмелится меня опровергнуть, уличить меня во лжи и преувеличении…
Вся «Советская Россия» — это огромный, хорошо организованный для своих специфических целей публичный дом, со всем его своеобразным и страшным для непривычного глаза укладом: с заманиваем невинных девушек, со спаиванием, развращением их, с жестокими побоями в случае сопротивления, с целым кадром убийц — вышибал, альфонсов, своден… Снаружи, с улицы, все кажется сверкающим, залитым огнями, из окон несется веселая музыка, топот танцующих ног, и только иногда ночную тьму прорежет, заглушая и музыку, и клики «гостей», — вопль убиваемой горьковским «Рыжим Васькой» девушки — за отказ от «веселой жизни».
Снаружи — электричество, «интернационал», святая свобода и радостное строительство, внутри — обман и разрушение — и только обман и разрушение, насилие и разврат — и только насилие и разврат!
Разве английское правительство не знает этого? Полноте! Правительство все обязано знать.
И, зная, оно ведет разговоры с большевиками! Оно принимает их у себя!
Мисс! Прелестная, чистая английская мисс, увенчанная золотой короной волос над непорочным лбом, девственная, непорочная, точно сошедшая с картины Россети — мисс, куда вас ведут?!
Вы сидите, мисс, у себя в беленькой девичьей комнатке с книжкой Шелли или Диккенса, задумчивая, как лилия в хрустальном бокале, — вдруг входит слуга, докладывает вам:
— Вас какая-то женщина спрашивает.
— Кто такая?
— Не знаю. Говорит, что имеет выгодное предложение… Вводит.
Толстая набеленная, нарумяненная «мадам» в гремящем шелковом платье, в золотых браслетах и бриллиантовых кольцах — с самой сладенькой улыбочкой на обрюзгшем порочном лице.
— Ах, мисс! Вы такая душечка, я вас так люблю! Отчего вы никогда ко мне не зайдете? У меня так весело, всегда музыка, танцы, сырье всякое, кавалеры… Зашли бы, будем знакомы домами. Если вам захочется есть — накормлю вас такими чудесными русскими булочками, таким хлебцем, что не скоро забудете!.. И напою вас. Потанцуем у меня, с хорошими кавалерами познакомитесь.
Мисс! Чистая, белая, с золотыми волосами… Опомнитесь! Кого вы у себя принимаете! Что вы слушаете?!
Вышвырните эту гадину, вымойте вашим чудесным английским мылом благородную вашу руку, которой касалась эта торговка живым товаром, и даже то кресло, в котором она сидела, прикажите вынести на чердак!
Мисс! У вас есть много русских друзей, которые так чтили вашу чистоту и любили вас за вашу нравственную опрятность… У них сердце обливается кровью при виде вашей, непорочной доселе, ноги, занесенной уже на первую ступеньку покрытой красным ковром лестницы проклятого публичного дома!
Неужели мы, ваши рыцари, должны отвернуться от вас, наша далекая Светлая Принцесса?!
КОММЕНТАРИИ[править]
Впервые: Юг России, 1920, 13 мая, № 36 (229). Печатается по тексту газеты.