Проституция. — Уже древние римляне определяли П. как отдачу за деньги собственного тела во временное пользование всякому желающему для удовлетворения его полового инстинкта, а проститутками (публичными девушками) — женщин, занимающихся торговлей своим телом, как промыслом. Подобное определение, строго обособляя П. от разврата, непотребства и внебрачной, хотя бы временной связи, всецело принимается почти всеми современными исследователями. Некоторые моралисты, не считаясь ни с физиологическими, ни с бытовыми условиями населения, называют П. все внебрачные половые сношения, на какой бы почве они не возникали. Разврат, широкая распущенность нравов были известны в библейские времена. Особенно славились ими города Гелиополис в Египте, Содом и Гоморра, Вавилон и др., где разврат шел рядом с П.
Религиозной П. часто называют разврат на религиозной почве, также коренящийся в глубокой древности. Так, например, в Вавилоне молодые девушки отправлялись в храм Милиты и жертвовали свою девственность богине в лице ее жрецов; финикийские девушки посвящали свою невинность богине Астарте. Этого рода П., процветавшая во времена язычества, сохранилась и теперь среди малокультурных народов и встречается даже в России среди некоторых сектантов. Она не может быть отнесена к П. в узком смысле слова, так же как так называемая гостеприимная или патриархальная П., ведущая свое начало с древних времен, когда гостеприимство обязывало хозяев предлагать гостю не только вола, осла, раба и рабыню, но жену и дочь. Однако, в средние века эти патриархальные обычаи приняли характер самой гнусной торговли. В новейшие времена семейная П. была сильно развита в Австрии, в царствование Марии-Терезии, и в бывших светских папских владениях. В настоящее время она сильно развита в Лондоне, в Италии. В России гостеприимный разврат сохранился по настоящее время на Кавказе (среди осетин), на севере, в Сибири, где главной своей целью имеет корыстные побуждения. На севере России хозяин, отдавая в наем квартиру, часто предлагает своему жильцу и супругу, и дочь, увеличивая за это квартирную плату. С переменой квартиранта женщина переходит к другому мужчине, третьему и т. д. В Сибири, на бойких трактах, особенно на путях возвращения рабочих с золотых промыслов, хозяевами предлагаются жены и дочери всякому ночлежнику. Но если указанные формы и не считать П., то все же нужно указать, что и в своем современном, общераспространенном виде она существовала уже среди евреев в глубокой древности.
Библия упоминает о различных zona, zara, nakria, kedescha и пр., танцовщицах и музыкантшах, подобных современным плясуньям и баядеркам у арабов, персов и индусов. Вначале это были иностранки и пленницы, которые прогуливались по улицам и завлекали к себе посетителей неприличными жестами, но позднее возле самого иерусалимского храма находились хижины, где еврейские девушки предавались П. за деньги. Моисей безуспешно боролся с П.; проституток подвергали страшным преследованиям, пленниц истребляли (32000 мадиониток), но все это ни к чему не приводило.
В Греции, несмотря на строгое воспитание, дававшееся там девушкам, и на замкнутый образ жизни женщин, П., как явная, так и тайная, существовала в самые древние времена. Здесь ее развитие находилось в тесной связи со всем строем античной жизни. Строго замкнутая жизнь афинских семей, где жена играла роль только старшей прислуги и служила, по определенно Демосфена, «лишь для рождения детей и охраны дома», не давала эстетического удовлетворения пылкой натуре греков, и у них с самых глубоких времен возникло куртизанство весьма своеобразного характера (гетеры и поллаки). Гетеры, наивысший тип, воспитывались в специальных заведениях, где получали блестящее воспитание, изучали гимнастику, танцы, музыку, поэзию, красноречие и даже политику и, вообще, готовились к своей будущей роли. Из них выходили музыкантши, поэтессы (Сафо), певицы, художницы, философы и др. Наиболее известные школы были в Абидосе, Лесбосе, Милете, Коринфе и пр. История сохранила имена Аспазии, подруги Перикла, Лаисы, Фрины, послужившей моделью для «Венеры» Праксителя, Таисы, наложницы Александра Македонского, Миррины, любовницы Птолемея Лага, Пэйто, сделавшейся женой сиракузского тирана Гиеронима, Теории, подруги Софокла, и мн. др. Общества гетер, разделявших не только частную, но даже общественную жизнь своих возлюбленных, искали даже такие мудрецы, как Сократ, со своими учениками являвшийся к Феодосии для обсуждения философских вопросов. Наряду с гетерами существовали поллаки, проститутки низшего разбора, профессию которых впервые регламентировал Солон. Он купил значительное число рабынь вне пределов республики и основал «диктерионы», т. е. публичные дома, в Пирее, где скоплялось много матросов, солдат и чужестранцев. Поллакам было запрещено селиться в других частях Афин, участвовать вместе с честными женами и гетерами в различных празднествах, посещать храмы. Их дети не пользовались правами граждан.
Громадное развитие получила П. в древнем Риме, и уже за 180 лет до Р. Х. эдилы вынуждены были регламентировать ее. Каждая женщина, желавшая отдаться П., регистрировалась, получала licentia stupri, что имело для нее значение акта гражданской смерти. Она лишалась права завещать, опекать, присягать, свидетельствовать на суде. Рим и остальные города изобиловали публичными домами (лупанарами). Помпейские раскопки открывают многочисленные образцы подобных домов. Каждая из их обитательниц была рабыней, покупавшейся хозяином (leno) и эксплуатировавшейся до негодности к своему делу, после чего она перепродавалась кому-либо другому. В Риме лупанары скрывались вначале в различных закоулках вокруг городских стен, но соответственно все большему и большему упадку нравов, более и более приближались к центру, пока не дошли до дворцов кесарей, подобно тому, как позже они ютились в непосредственном соседстве с папскими дворцами в Авиньоне. Калигула поместил проституток в самом дворце, в особом помещении, причем рабы рассылались в различные места сборищ, чтобы зазывать посетителей. Вообще, во времена императоров упадок нравственности дошел до того, что даже дочери и жены сенаторов являлись к эдилам за licentia stupri. Сама Мессалина (см.) подавала тому пример, будучи ежедневной посетительницей лупанаров, где предавались необузданному разврату. Тиберий вынужден был, наконец, издать закон, запрещавший женам и дочерям всадников заниматься явной проституцией. Зарегистрированные проститутки лишались гражданских прав, носили желтое платье, красную обувь, не имели права надевать украшения и, отправляясь на ночные оргии, носили их в особых ящиках, чтобы одеть по приходе на свидание. Но при всех ограничениях, разврат принимал ужасающие размеры и беспрепятственно господствовал во всех банях, питейных домах, парикмахерских и даже в булочных.
В средние века П. и величайший разврат процветали не меньше чем в императорском Риме, причем П., с одной стороны, не только была явной, но даже поощрялась светскими и духовными властями, потому что служила источником доходов для них, а с другой — подвергалась беспощадным преследованиям. Особенно сильный толчок общественной распущенности был дан крестовыми походами. Ричардус, врач Филиппа-Августа, жаловался, что Париж кишит собаками и проститутками. Примером нравственности считалось иметь только несколько любовниц. Часто в одном и том же доме находился наверху публичный дом, внизу — школа. Разврату особенно предавалась знать и духовенство: испанцы называли сифилис — Curiale, т. е. придворной болезнью. Во Франции народ прозвал дома терпимости аббатствами, а хозяек их — аббатисами. Что же касается духовенства, то в Германии крестьяне требовали от своих священников обзаводиться любовницами, чтобы быть спокойными за своих жен и дочерей. Когда в 1526 г. в Нюрнберге был закрыт монастырь, то часть монахинь поступила в публичные дома. В Англии Генрих III официально указывал на священников, как на главных разносчиков венерических болезней. В 1381 г. мэр города Лондона Вальворт арендовал у епископа винчестерского все публичные дома, построенные на земле последнего. В Нордлингене от священников требовали лишь одного — не проводить целых ночей в публичных домах. Во многих местах в Германии доход от П. поступал в пользу духовенства и даже муниципалитетов. Содержатели их считались состоящими на службе; они присягали, что будут увеличивать честь и доходы города. Нередко почетным гостям город за свой счет открывал публичные дома. Когда император Сигизмунд прибыл в 1414 г. с громадной свитой в Берн, то магистрат предписал, чтобы публичные дома принимали лиц свиты радушно и безденежно, и император официально благодарил за это. При въезде королей в города, наряду с другими депутациями, их приветствовали депутации от проституток. Положение последних колебалось в различные периоды. Так, например, во Франции чрезвычайные размеры П. вызвали строго-репрессивные меры против нее уже в IX столетии. Но при Филиппе-Августе (1180—1223) П. была признана терпимой. В Париже проститутки составляли особый цех и находились под покровительством св. Магдалины. Была установлена особая должность — roi des ribauds (rex ribaldorum), юрисдикции которого они были подчинены. В Германии они часто состояли под ведением палача, не имели права переступать пределы своего квартала и обязаны были одеваться во все красное или, по меньшей мере, носить красную головную повязку. Обывателям разрешалось закладывать в дом терпимости своих жен и дочерей. Но, с другой стороны, проститутки часто подвергались беспощадным преследованиям. Людовик Святой, по возвращении из Святой Земли, издал в 1254 г. эдикт, запрещавший П. Всякая женщина, уличенная в ней, подвергалась наказанию, изгонялась из государства, а лица, отдававшие им квартиры, присуждались к большому денежному штрафу. Результатом нового закона явилось то, что проститутки рассеялись по пригородам и деревням, распространяя разврат в сельском населении, а в городах преступления против нравственности так участились, что закон пришлось отменить уже через 2 года по его введении и разрешать открытие домов терпимости в особо указанных кварталах. Генрих III (Валуа) издавал еще более строгие законы; его маршал Строцци, чтобы избавиться от проституток, следовавших за войском, приказал утопить в Луаре 800 проституток. Но, несмотря на все это, дома терпимости существовали в самом Париже. В Англии Генрих VIII торжественно, при звуках труб, объявил в 1545 г. об изгнании публичных женщин и о закрытии всех домов терпимости.
В дальнейшей истории П. заслуживают быть отмеченными жестокие преследования, которым она подвергалась в Австрии, в царствование Марии-Терезии, и в папских владениях. При Марии-Терезии преследовалось распутство не только в виде П., но конкубинат, и всякая любовная внебрачная связь, которая влекла за собой денежный штраф и арест. Конкубинат наказывался телесно. П. женщин каралась жестокими телесными истязаниями и ссылкой; обычное наказание для них было сечение плетьми, а если проститутка кого-либо заразила — то пытки. Приговоры произносились низшими судьями и почти немедленно приводились в исполнение. Женщину раздевали до рубашки и вели босиком в церковь, где сажали в мешок, завязывавшийся у подбородка. Затем палач стриг волосы и сбривал их до самого корня. Голый череп намазывался дегтем и сажей и виновная выставлялась на поругание черни в воскресенье во время божественной литургии. По окончании службы, ее привязывали к скамье и палач наказывал ее розгами по голому телу, после чего истерзанную проститутку бросали в тачку и вывозили за город. Подобная процедура практиковалась в Австрии до 20-х годов настоящего столетия. Если разврату способствовали отцы или мужья, то виновных казнили. С 1751 по 1769 гг. проституток высылали в Банат, Темешвар; ими переполняли казематы крепостей, смирительные дома и тюрьмы. Не избавлялись от наказания и сечения и мужчины, уличенные в распутстве. Все публичные дома и тайные притоны были закрыты, в 1774 г. была запрещена женская прислуга в трактирах и пивных. С целью улучшения здравия, была создана специальная «комиссия целомудрия», разыскивавшая всевозможными путями виновных в прелюбодеянии и П. Но все эти меры привели к совершенно противоположному результату. Уличная П. сменилась женской прислугой, специально занимавшейся развратом и слава которой привлекала иностранцев. Число проституток дошло до 14000 человек. Сифилис получил необычайное развитие.
В папских владениях П. преследовалась в течение нескольких веков, что привело к распространению ее в семействах и к усилению развития домов свидания, совращения на дому и уличной П., не щадившей даже ступеней собора Святого Петра. В течение настоящего столетия, с всеобщим смягчением нравов и при более близком ознакомлении с сущностью П. и причин ее, репрессивные меры ослаблялись и были заменены надзором. Только в 1845 г. в Берлине был запрещен организованный разврат, все публичные дома были закрыты, а публичные женщины высланы из Берлина на родину или за границы Пруссии. Ближайшим результатом явились усиление и чрезвычайное развитие венерических болезней, благодаря чему с 1871 г. была допущена так называемая одиночная П. Такой же опыт произвела в 1861 г. Бавария. Официально П. была запрещена, что повлекло за собой сильное распространение венерических болезней.
Что касается России, то, по свидетельству иностранцев, разврат, хотя и не организованный, был сильно развит еще в допетровское время. Уже в 1649 г. появлялись указы о преследовании ее. В указе 1698 г. предписывалось строгое наблюдение за преступниками и развратными женщинами. В Петербурге уже в 1718 г. существовали тайные публичные дома. В 1728 г. предписываются строгие меры против них. В 1736 г. сенат указал, что во многих вольных домах «вольнодумцы содержат непотребных женок и девок, что весьма противно христианскому благочестивому закону», а потому повелел допросить их, «буде не беглые окажутся, тех высечь кошками и из тех домов их выбить вон»; беглых отсылать в воеводскую канцелярию. Императрица Елизавета Петровна, в царствование которой появились роскошно обставленные публичные дома, приказала «кроющихся непотребных жен и девок, как иноземок, так и русских, сыскивать, ловить и приводить в главную полицию». В 1763 г., ввиду значительного развития венерических болезней среди войск, повелено было допрашивать заболевших солдат, от кого заразились, и тех женщин сыскивать, по приводе осматривать, и если окажутся больными, то лечить. По излечении отсылать в Нерчинск только таких, «кои подлые и бродячие и точно по разведыванию найдутся в том непотребстве подозрительными». Уставом о благочинии 1782 г. воспрещалось «дом свой или нанятой открыть днем или ночью всяким людям ради непотребства» и «непотребством своим или иного искать пропитания». Сводничество наказывалось смирительным домом. Вместе с тем, назначены особые местности в Петербурге для вольных домов. Только в 1843 г. П. была объявлена терпимой и в СПб. устроен врачебно-полицейский комитет, разыскивавший продажных женщин, сделавших из П. профессию, свидетельствовавший их и направлявший больных в Калинкинскую больницу. Такой же комитет был учрежден в 1844 г. в Москве, а затем постепенно в Варшаве, Казани, Одессе, Минске и некоторых других городах. В других более или менее крупных городах надзор за П. сосредоточен в руках общей полиции, а освидетельствование производится городовыми врачами. В большинстве случаев надзор крайне неполный, а часто и совсем фиктивный. Вследствие этого официальные сведения о степени распространения явной П. отличаются крайней неточностью. Так, например, по сведениям центрального статистического комитета к 1 августа 1889 г. числилось в России 1210 домов терпимости с 7840 женщинами, одиночек всего 9768. Эта цифра ничтожная по сравнению с действительностью. За тот же год, по данным медицинского департамента, число домов терпимости и свиданий равнялось почти 2½ тыс., а число явно проституировавших было свыше 30000. Но и это число значительно меньше действительного, тем более что многие лица, чтобы ускользнуть из-под надзора полиции, укрываются за другими профессиями. Так, например, в Петербурге в 1894 г. медико-полицейскому комитету было известно 365 квартирохозяек, специально промышлявших развратом своих жиличек, живших на таких же условиях, как в домах терпимости. Подробно и ярко осветил вопрос о положении П. в России происходивший в начале 1897 г. съезд по обсуждению мер борьбы против сифилиса, созванный министерством внутренних дел. По собранным данным оказалось, что за пятилетие (1889—93) — число домов терпимости доходило до 1262 (в 1889 г.), тайных притонов до 1232 (1890), проститутных домов терпимости — 15365 (1891), одиночек — 20287 (1891); задержанных по подозрению в П. — 14258 (1893). Но и эти цифры далеко ниже настоящих. Почти нет города, относительно которого не поступали бы сведения о значительно развитой тайной П. (Штюрмер), а доктор Введенский указал на возникновение неорганизованной П. и вне городов. По его исследованиям, она развивается в селах и деревнях, если коренным образом изменяются условия деревенской жизни; проведение железной дороги, развитие торговли или какого-нибудь промышленного, фабричного или заводского предприятия, расквартирование войск, даже временное скопление народа на более или менее продолжительное время, нарушая обычный, патриархальный строй жизни, создает спрос на П., вслед за которым является предложение со стороны не только местных, но и пришлых женщин. Наибольшего развития разврат достигает на приисках, на рыбных промыслах, на свекловичных и табачных плантациях, где мужчины и женщины не только работают, но и спят в общих помещениях.
Различают проституток одиночек и живущих в публичных домах, домах терпимости, содержимых хозяйками, промышляющими развратом нанятых ими женщин. Наряду с публичными домами, домами терпимости (maisons de tolerance), существуют, так называемые, тайные притоны, дома свиданий (maisons de passe или de rendez-vous). Под первыми подразумевают квартиры, открываемые с разрешения полиции, содержательницы которых, по требованию посетителей, доставляют им поднадзорных проституток, живущих на частных квартирах или у нее же. В домах свиданий содержательницы, с разрешения полиции, допускают мужчин с приезжающими с ними женщинами, которые неизвестны ни содержательнице, ни комитету. В некоторых городах контрольные проститутки, смотря по характеру надзора, подразделяются на явных и секретных. У первых отбирают документы и им выдают установленные свидетельства (желтый билет), по которому они проживают. Вторые подчинены секретному надзору, их профессия остается подчас тайной для самых близких им лиц. В Петербурге среди таких секретных проституток имеются преподавательницы, продавщицы в магазинах, девушки, живущие в семьях, родные которых занимают видное положение, даже учащиеся, оставляющие свою профессию после окончания учебного заведения (Штюрмер).
Громадная опасность, представляемая П. в социальном и особенно в санитарном отношении, давно уже обратила на себя внимание всех правительств, и в настоящее время почти во всех цивилизованных странах, за исключением Англии и отчасти Швейцарии, существует более или менее строгая регламентация ее. В Германии, начиная с 1871 г., дома терпимости запрещены и допускается только одиночная П. Согласно регламенту 1891 г., надзор за П. поручен полиции. Женщина, заподозренная в промысле развратом, задерживается и подвергается врачебному осмотру. При вторичном аресте по тому же поводу составляется протокол (Warnungs-Protocoll), с предостережением, что в случае нового задержания она будет подвергнута врачебно-полицейскому надзору. В случае состоявшегося внесения в списки, проститутка подвергается двукратному в неделю осмотру и обязана, под опасением штрафов и взысканий, подчиняться всем правилам регламента. Запрещением публичных домов дан толчок сильному развитию тайной П. Полиции приходится наблюдать за 2000 тайных притонов, 838 кабачками с женской прислугой и 232 другими помещениями, где ютится тайная П. Такая система никого не удовлетворяет, и в парламент постоянно подаются петиции о разрешении открытия публичных домов. В Бремене (бременская система) существует нечто среднее: все проститутки должны жить на одной улице, застроенной с одного конца; по соглашению между домовладельцами и полицией, другие жильцы сюда не допускаются. В Лейпциге квартирным хозяйкам разрешается содержать несколько женщин. В Австрии, хотя разрешена только одиночная П., но неофициально в некоторых городах существуют и дома терпимости. Женщина, внесенная в списки, подписывает Verpflichtungsprotokoll, т. е. обязательство соблюдать известные правила, нарушения которых наказываются очень строго, и подлежит двукратному в неделю осмотру. В Венгрии допускается и та, и другая система П. В Бельгии, хотя и существует регламентация, но каждая община вправе издавать свой собственный регламент. В Брюсселе с 1887 г. санитарный надзор за П. находится в ведении городского управления. В списки женщина вносится или по собственной просьбе, или по постановлению бургомистра и совета старшин. Maisons de passe запрещены. Наказания налагаются только по суду. В Голландии каждый город самостоятельно регламентирует П. В Амстердаме и Утрехте никакой регламентации не существует, и П. совершенно свободна; в Гааге заносятся в списки женщины только по приговору суда; точно так же П. вполне отсутствует и в Норвегии. В Швейцарии официально нет терпимой П., но фактически она существует и даже регламентирована. В Женеве с 1880 г. надзор за ней существует по образцу парижской. Во Франции, где проституция была объявлена совершенно свободной в 1793 г., существует с 1796 г. весьма строгая регламентация. В Париже надзор за ней находится в ведении префектуры полиции и сосредоточен в Dispensaire de salubrité, состоящего из врачебного и административного отделений. Многочисленные врачи осматривают одиночек и обитательниц домов терпимости, женщин, арестованных за провинности (filles du depot), тайных проституток (clandestines, insoumises), разыскиваемых 40 агентами — комиссарами. Надзору подчиняются добровольно или по распоряжению префекта полиции. Почти в такой же форме существует строгая регламентация в Испании и Португалии. В Англии, со времен Генриха VIII П. не разрешалась, но тем не менее она, особенно в Лондоне, приняла исключительные размеры. В 1864 г., ввиду громадного развития венерических болезней в войсках и флоте, парламент издал Contagious diseases prevention Acts, регламентировавший П. и вводивший надзор за ней в 12 морских и военных станциях; закон этот потом распространен еще на несколько станций в Англии, Индии, Мальте, Гибралтаре и Капской колонии. Протест и агитация против этих законов, поднятые аболиционистами (см. ниже), привел к тому, что в 1883 г. отменен обязательный осмотр проституток, а в 1886 и 1888 гг. последовала окончательная отмена акта, изданного в 1864 г. По настоящее время в Англии идет страстная борьба между защитниками регламентации и аболиционистами, в которой приняли участие не только все выдающиеся государственные люди, духовенство, врачи, но даже сами проститутки, обратившиеся с петицией в парламент о восстановлении надзора за ними. В России по закону П. запрещена при императоре Николае I. Ст. 155, т. XIV, Устава Пред. Прест., изд. 1890 г., совершенно запрещает снискивать себе пропитание непотребством своим или иных лиц. На этом основании государственный совет еще в 1868 г. высказался, что законодательство, признавая непотребство, обращенное в ремесло, действием противозаконным и, отвергая всякое нормальное его существование, не может входить, без явного себе противоречия, в какие-либо соображения о порядке и способах его организации. Но фактически П. не только существует, но и регламентируется, согласно многочисленным правилам и положениям, утвержденным в порядке административном. Организация надзора крайне разнообразна, в громадном большинстве случаев существует номинально и только в весьма немногих городах представляется более или менее удовлетворительной. В общем, существуют 3 формы надзора: 1) через врачебно-полицейские комитеты; они представляют отдельный орган полиции, всецело ведающий надзор за П. Общая полиция приводит лишь в исполнение постановления комитета, который представляет совещательное коллегиальное собрание, под председательством главы местной полиции, решающее все текущие дела. Комитету присвоены особые штаты и денежные средства; круг действий его устанавливается специальной инструкцией. Такие учреждения существуют в Петербурге, Казани, Риге, Варшаве и нескольких других городах. 2) В Москве, Минске, Перми и Бобруйске надзор за П. находится в ведении городских общественных управлений. В Калуге, Ярославле, Оренбурге и Кронштадте — особых комиссий; 3) в остальных городах империи надзор за П. находится всецело в руках полиции, хотя кое-где имеются совещательные учреждения, значение которых чисто фиктивное. Циркуляром министра внутренних дел еще в 1851 г. губернаторам поручалось неотлагательно составить полные и верные списки публичным женщинам, подвергать их повременному освидетельствованию, не менее одного раза в неделю, найденных больными отправлять для бесплатного пользования в больницы. Точно так же врачебному освидетельствованию подвергаемы были все лица низшего класса обоего пола, забираемые полицией за проступки против благочиния. Но так как до настоящего времени не указаны средства выполнения этих задач, то почти во всех городах процветает тайная, безнадзорная П. Только незначительная часть публичных женщин, живущих в немногочисленных домах терпимости, с трудом выдерживающих конкуренцию с тайной П., известны полиции и подлежат надзору. Но, говоря о явной П., нужно указать, что до настоящего времени среди специалистов идет спор о преимуществе систем домов терпимости и системы одиночек. Защитники системы домов терпимости указывают на затруднительность надзора за одиночками и об их провокационном характере привлечения посетителей.
П., представляя из себя величайшее социальное и моральное зло, являясь одним из опаснейших санитарных факторов, в то же время служит ярким выражением всех неблагоприятных общественных отношений. Несмотря на многовековую, подчас крайне беспощадную борьбу с ней, ее нигде не удалось уничтожить. Многие выдающиеся авторитеты считают ее даже неустранимой. Известны слова профессора Тарновского: «уничтожьте пролетариат, распустите армии, сделайте образование доступным в более короткий срок, дайте возможность вступать в брак всем желающим, гарантируйте им спокойствие в семейной жизни и убедите всех жить нравственно, честно, по закону христианскому и тогда… и тогда — все-таки будет существовать П.», так как основная причина ее, по мнению многих авторов, врожденная порочность, как последствия вырождения. В доказательство приводят (П. Н. Тарновская) результаты антропометрических и биологических исследований проституток, показавшие, что их череп меньше, чем у сельских работниц и еще меньше, чем у женщин, занимающихся умственным трудом. Напротив, лицевые размеры у них больше, чем у женщин других категорий. Преобладание лицевых размеров над головными указывает на меньшее совершенство типа. Кроме того, у них найдены многочисленные другие признаки физического вырождения, вследствие чего в проститутках нужно видеть недоразвитые, болезненные существа. Но, допуская влияние прирожденных причин, нельзя не признать, что все же громадное большинство проституток отдается своей профессии вследствие чисто социальных причин, в ряду которых первое место занимают нужда, соблазн, упадок общественной нравственности, недостаток умственного развития. Всякое экономическое потрясение отдельных местностей и в среде отдельных семей усиливает ряды П. Констатировано влияние на П. войн, неурожаев, промышленных кризисов. Частыми жертвами П. делаются прислуга и фабричные женщины, лишившиеся занятий. Сперва они отдаются ей временно до отыскания нового места, затем, соблазненные лучшим вознаграждением, более легким трудом становятся постоянными, профессиональными проститутками. Соблазн особенно имеет место в многочисленных мастерских, пользующихся женским трудом. Часто на путь П. выступают девушки, брошенные на произвол судьбы своими соблазнителями. Выгнанные из семей, не находя занятий, они отдаются единственной, для них доступной профессии — П. Раз избрав ее, редкие когда-либо бросают ее. Многочисленные попытки вернуть их на путь честного труда, как показывают отчеты всевозможных благотворительных учреждений, дают незначительные результаты; все подобные филантропические учреждения жалуются на крайнюю безуспешность своей деятельности. Спасти удается очень немногих, преимущественно таких, для которых старость и болезни, и помимо того, являются препятствием к дальнейшему промыслу развратом. Во всех этих отношениях главнейшую опасность для девушек представляют большие города и, вообще, места скопления бессемейной, холостой молодежи, предъявляющей спрос на П. Наряду с этим, на путь П. толкает самая беспощадная эксплуатация, которой подвергаются не только жены, но и дети. Хотя закон строго карает родителей и опекунов за принуждение и даже за потворство разврату малолетних, тем не менее в городах такие явления встречаются сплошь и рядом. Особенно этим славятся Лондон, Рим. По наблюдениям многочисленных русских врачей, очень печальна участь осиротевших малолеток и несовершеннолетних из низшего сословия. Не владея имуществом, они не имеют и опекунов. Беззащитность и тяжкая доля их позволяет легко совращать таких детей в разврат. Обыкновенно ребенком они поступают в прислуги или в ученье в какую-либо мастерскую. Изнасилованная хозяином, детьми его или кем-либо из прислуги в самом раннем возрасте, 9—10—12 лет, такая сирота почти всегда оканчивает профессиональной П. По отношению ко многим городам имеется довольно подробная разработка статистических данных состава проституток. Так, например, по русским цифрам, до 70% их было не старше 25 лет, причем среди них попадались 12 и даже десятилетние девочки. В Петербурге (Обозненко) наибольший % дают крестьянки (47,6%), мещанки (30,1%), чиновницы составляют 1,2% общего числа, а дворянки только 0,8%. По Дубровскому, преобладают девицы — 83,7%, замужние дают 6,0%, вдовы — 4,1%, разведенные — 2,9%. Замечательно, что из общего числа русских проституток, только 3,6% имели отца и мать, 3,3% — отца, 5,7% — мать; 87,4% — круглые сироты. Что касается предшествовавшей профессии, то, по Дубровскому, среди проституток было 45% прислуги; по данным Обозненко, для Петербурга, контингент проституток крайне разнообразен; преобладали прислуга, фабричные, портнихи, но были также сиделки и сестры милосердия, гувернантки, актрисы, бонны, учительницы, хористки и др. Такое же разнообразие предшествовавших профессий показывают другие отчеты, русские и иностранные. Попадая в проститутки, женщины обыкновенно легко делаются жертвами самой грубой эксплуатации со стороны хозяек, лишаются своей воли, переуступаются и перепродаются другим хозяйкам в другие города и другие страны. Имеется немало доказательств организованного международного промысла торговли живыми людьми в другие государства. Только болезнь, старость, неспособность к дальнейшим занятиям своей профессией дает им возможность освободиться от гнета хозяек. Значение П., как социального зла, обуславливается тем, что, будучи одним из самых унизительных для человеческого достоинства занятий, она крайне деморализирует не только проституток, но и всех приходящих с ними в соприкосновение, и действует разлагающим образом на семью. Кажущаяся легкость и прибыльность заработков, веселая по внешности жизнь и развлечения совращают молодых, неопытных девушек и толкает их на тот же путь. Что же касается П. в санитарном отношении, то опасность от нее обуславливается широким распространением венерических болезней вообще, сифилиса в частности. Многочисленные и весьма тщательные статистические наблюдения показывают, что почти всякая женщина, отдавшаяся этой профессии, неизбежно заражается в течение первых двух-трех лет и неизбежно передает заразу. Самый частый и тщательный осмотр проституток, уже зараженных сифилисом и др. венерическими болезнями, не может гарантировать от дальнейшего распространения болезни, так как всякая невидимая простым глазом ссадина, всевозможные выделения больных могут заключать в себе заразу, легко воспринимаемую другими. Так как главный контингент П. составляет бессемейная молодежь больших городов, фабричных, торговых и промышленных пунктов, то, заражаясь, она по возвращении домой представляет громадную опасность внесения заразы в семьи и создает так называемый «бытовой сифилис», т. е. распространяемый не половыми, а общежитейскими сношениями. Одна больная проститутка может заражать сотни людей, из которых многие являются агентами распространения сифилиса невинным путем. Таким образом, значение П. чисто качественное, а не количественное. Это обстоятельство упускают противники регламентации ее, говоря, что в общей массе сифилитиков, сифилитички-проститутки составляют, небольшой %. Частыми осмотрами достигается хотя бы то, что найденная с явными признаками болезни изолируется в больницу до времени исчезновения их и тем лишается возможности хотя бы на этот срок распространять заразу. Сравнительная ничтожность достигаемых результатов от медико-полицейского надзора за П., злоупотребления и нередкие ошибки его агентов разочаровали многих в значении регламентации, что выразилось в возникновении союза аболиционистов. Агитация против вмешательства государства в деле регламентации П. возникла в Англии после принятия в 1864,1866,1868 и 1869 гг. вышеупомянутого билля Contagious diseases prevention Acts, согласно которому, если полиция укажет мировому судье на женщину, занимающуюся развратом, то он может призвать ее и приказать подвергать ее периодическим врачебным осмотрам в течение не более одного года. Протесты против акта сначала высказаны были лондонским обществом «обращения проституток». Особенный успех приобрело движение, когда, благодаря необычайно энергичной деятельности и проповедям жены пастора Жозефины Бутлер (Butler) возникла Fedération britannique continentale et générale, ставшая в прямой связи с обществами, союзами, лигами и учреждениями всех стран, так или иначе сочувствующими свободе П. Члены федерации, в память борцов за освобождение негров, приняли название аболиционистов, т. е. стремящихся к уничтожению рабства проституток перед законом и обществом, освобождению их от «позорного бесправного гнета» администрации и предоставлению им свободы действия. Из Англии агитация перешла в Италию, Швейцарию, Германию, Бельгию, Францию, Америку и проникла отчасти в Россию. В 1877 г. состоялся в Женеве первый конгресс, учредивший самостоятельные секции гигиены, нравственности, политической экономии, благотворительности и законодательства. Уже первый конгресс объявил целый ряд положений, из которых наиболее характерны: П. — есть основное нарушение законов природы и гигиены; ее организация противоречит законам, карающим за возбуждение к разврату. Закон не должен допускать нарушения права располагать собой, принадлежащего каждой женщине. Всякая регламентация П. не только не ослабляет распространения сифилиса, но, напротив того, способствует распространению этой заразы, возбуждает общество к разврату, усиливает % незаконнорожденных, развивает тайную П. и понижает уровень общественной и индивидуальной нравственности. Обязательный медицинский осмотр есть ложная гарантия здоровья осмотренных женщин. Принудительный характер его, по отношению к женщинам или мужчинам, практикуемый при режиме регламентации, является вопиющим нарушением прав человека, оскорблением самых возвышенных стремлений цивилизации и несчастной гигиенической ошибкой. Дома терпимости являются причиной понижения нравственного уровня, опасным возбуждающим средством и школой бесчестия. Женщины, заключенные в дома терпимости, удерживаются там силой и делаются настоящими рабынями, подчиненными игу хозяйки, которая самовольно располагает их телом и волей. Государство должно отказаться от преследования гигиенической цели в ассенизации П., тем более что здесь речь идет не о внешней опасности, как при эпидемиях, а о такой, которой человек подвергает себя добровольно, зная об ее существовании. Оно должно запрещать всякую организацию проституции и преследовать проксенетизм во всех его видах и всех его соучастников. После женевского конгресса происходили еще такие же в Генуе, Гааге и других городах. За исключением Англии, агитация аболиционистов не имела практического результата; в Италии первое министерство Криспи отменило регламентацию, но она скоро вновь была введена. Причины неуспехов аболиционизма лежат в крайней слабости их аргументации и безусловных извращениях фактических цифр. Так, например, все отчеты военных английских врачей указывают на резкое падение цифр венерических больных в английской армии после введения надзора за П. В трудах аболиционистов эти же самые цифры оказываются переделанными до невозможности. Точно так же цифры поступления в больницы мужчин-венериков при так называемой свободной П. резко возрастают при необычайном уменьшении числа поступающих венерически больных женщин. Факт этот замечался не только в Англии, но и в Италии. Аболиционисты совершенно извращают эти цифры, откидывая те, которые им невыгодны (цифры больных перелоем, мягкими язвами, первичным сифилисом), и руководствуются только цифрами вторичного сифилиса, между тем как именно отброшенные ими цифры являются настоящим мерилом опасности заразы. Столь же мало можно признать справедливым утверждение аболиционистов, что государство, регламентируя П., тем самым освящает ее. Государство не может запретить разврат, а только препятствовать публичному его проявлению, не допускать совращения кого-либо, делать из разврата других промысел. Но всякая женщина, решившаяся торговать своим телом, избравшая такую торговлю своей профессией, тем самым предоставляет государству право наблюдать за тем, чтобы она не приносила материального и нравственного вреда другим. Всякий признает за государством право наблюдать, чтобы фабрики и заводы были устроены удовлетворительно в гигиеническом отношении, чтобы они не отравляли почвы, воды, воздуха. Естественно, что на обязанности его лежит обезвредить и опасный в санитарном отношении промысел П. Если бы даже означенная цель и не достигалась, то регламентация П. представляется крайне желательной потому, что даже в своем настоящем неудовлетворительном виде она одна только до некоторой степени гарантирует личность и интересы бедных женщин и проституток. Опыт Лондона и других больших английских городов показывает, что нигде не существует такого жестокого поругания личности, такого бесправия, самой изощренной эксплуатации проститутки, как именно там, где надзора за П. не существует. В Лондоне торговля детьми для целей разврата производится совершенно открыто. В то время, как все это проделывается в других местах тайно, под постоянной угрозой строгого наказания, в местах свободной П. все совершается вполне открыто, за отсутствием органа, регулирующего разврат.
Ср. Parent Duchatelet, «De la prostitution dans la ville de Paris» (1857); Jeannel, «De la prostitution dans les grandes villes» (1874); Lecour, «La prostitution à Paris et Londres» (Париж, 1882); Dufour, «Histoire de la prostitution» (1852); Martineau, «Prostitution clandestine» (1895); Кузнецов, «Проституция и сифилис в России» (1871); Штюрмер, «Проституция» («Реальная Энциклопедия Медицинских Наук», т. 16); Тарновский, «Проституция и аболиционизм» (1888); Герценштейн, «Сифилис в России» (1885); «Труды съезда для выработки мер против сифилиса в России»: ст. Штюрмера, Смирнова, Введенского; «Отчеты» медицинского департамента; статьи Шперка, Ельциной в различных повременных врачебных изданиях; Андреевский, «Полицейское право».