Церковные недвижимые имущества в России — появляются, вероятно, сейчас же по принятии Владимиром христианства. Может быть, даже церкви владели недвижимыми имуществами и раньше — при Ольге, например. Принимая христианство от греков, русские естественно устанавливали у себя и греческие церковные порядки, переносили к себе целиком греческие Ц. установления. Для духовных было выгодно владеть землей; трудно думать, поэтому, чтобы они, переселяясь из Греции в русскую землю, в качестве проповедников и священнослужителей, отказались от своего обыкновения владеть землей. Если мы имеем указания на пожалование недвижимых имуществ Ц. учреждениям в XI в., а раньше точных сведений нет, то это еще не доказывает, что Ц. учреждения раньше не владели недвижимыми имуществами. В XI и последующих веках рост недвижимых имуществ сильно увеличивается, особенно в татарскую эпоху, когда этому способствовало усилившееся, вследствие несчастья, обрушившегося на русскую землю, религиозное настроение, жажда так или иначе «спасти свою душу». Татарское иго в ту пору объяснялось как наказание, посланное от Бога русскому народу за его тяжкие грехи. Исследователь истории недвижимых имуществ в России, В. А. Милютин, время от нашествии татар до Иоанна III называет «самою цветущею эпохою для Ц. имуществ». С Иоанна III правительство начинает уже принимать меры против непомерного роста Ц. имуществ. Приобретение их духовенством уменьшается, хотя все же не исчезает, и постепенный рост их продолжается вплоть до царствовании Екатерины, т. е. до отобрания Ц. имуществ в казну. Большую часть недвижимых имуществ духовенство приобрело, несомненно, путем пожалования. Не говоря уже о множестве жалованных грамот, исчезнувших и до нас не дошедших, сохранившиеся говорят нам о той массе разного рода недвижимых имуществ, которую духовенство получило путем пожалования. Великие князья, княгини и княжны, цари и царицы — не исключая и тех из царей, при которых принимались меры к ограничению владения недвижимыми имениями духовенства — одаряли, и довольно щедро, церкви и монастыри. После пожалования едва ли не самую видную роль в деле увеличении владений духовенства играло дарение. При религиозности древнерусского человека вполне понятно, что он в наиболее важные моменты своей жизни, в особенности перед смертью, думал о церкви, заботился о благолепии ее и старался уделить на это часть своего имущества. Сохранилось множество дарственных записей подобного рода и завещаний недвижимых имуществ в пользу духовенства. Покупка земли играла также немаловажную роль в истории образования земельных владений духовенства, не у всех духовных учреждений одинаковую: какой монастырь, церковь были побогаче, те много покупали, а кто победнее, у тех покупка недвижимых имуществ являлась чем-то исключительным. Рядом с покупкой можно поставить приобретение имуществ по закладным. Духовные учреждения в Московской Руси широко практиковали прием в залог недвижимых имуществ, и притом, обыкновенно, на таких условиях, что имущество в конце концов становилось собственностью духовных учреждений. Залог часто являлся ничем иным, как замаскированной покупкой имущества. К этим способам приобретения следует прибавить еще приобретение путем мены и давности, а также путем занятия пустошей, никому до тех пор не принадлежавших; но последние способы приобретения особенно видной роли в истории недвижимых имуществ духовенства не играли. Определить точно размеры владений духовенства в разное время невозможно. Путешественник, посетивший Россию в 1533 г., говорит, что духовенству в то время принадлежала почти треть государства; но к этому сообщению нельзя относиться с полным доверием. Достовернее свидетельство Котошихина, относящееся к полов. XVI в.: по его словам, во владении патриарха, четырех митрополитов, десяти архиепископов, одного епископа и монастырей было 118000 дворов. Во второй половине XVIII ст., при отобрании у духовенства земельных имуществ в казну, во владении кафедр и монастырей, кроме малорусских и западнорусских, было 910806 душ. По ревизии 1744 г. за новгородским архиерейским домом числилось 21500 душ крестьян, за московским — 18681, за Троицко-Сергиевским монастырем — 106600, за Александро-Невским — 25464, за Кирилло-Белозерским, с приписными — 21590 душ. Наряду с такими богатыми монастырями, были и такие, которые имели у себя по 1, 2, 3 крестьянина: Спасский-вожеозерский монастырь владел, напр., в 1744 г. 1 крестьянином. Владения церкви в древней Руси пользовались большими льготами и привилегиями. Начало их нужно искать в Византии. Оттуда они, естественно, перешли и на Русь. Если не считать уставов, приписываемых Владимиру и Ярославу, а также ярлыков татарских ханов с тем же характером, то в древней Руси не издавалось привилегий общих для всей церкви. Они давались только отдельным Ц. учреждениям. Вследствие этого недвижимые имущества церкви на Руси в отношении привилегий были неравны: одни пользовались большими привилегиями, другие — меньшими; случалось даже, что один и тот же, напр., монастырь в разных имениях пользовался различными правами. Объем прав отдельных духовных учреждений определялся жалованными грамотами, среди которых нужно различать тарханы и несудимые грамоты. Первые имели в виду финансовые привилегии, вторые — судебные. Кроме жалованных грамот, который давались церкви русскими князьями или впоследствии царями, церковь в период татарского владычества получала привилегии и от татарских ханов. Они назывались ярлыками и писались обыкновенно на имя русского митрополита, как главы и представителя всего духовного сословия. Обыкновенно ярлыки признавали свободу вероисповедания, неприкосновенность храмов, Ц. вещей, Ц. имущества, освобождали духовенство от всех податей и повинностей, предоставляли митрополиту право судить духовенство, управлять церковью и Ц. имуществом. Привилегии и льготы для церкви, заключающиеся в жалованных грамотах русских князей и царей, были разнообразны. В. А. Милютин сводит их к следующим разрядам: 1) право призывать на свои земли людей; 2) освобождение духовенства и крестьян его от податей и повинностей; 3) право взимать, вместо правительства, известные подати с известных лиц; 4) особые преимущества относительно порядка взноса податей; 5) освобождение владельцев духовного звания и их приказчиков от подсудности местным властям, светским и духовным; 6) предоставление владельцам духовного звания права суда и расправы над людьми, поселенными на их землях; 7) право владельцев духовного звания иметь особых приставов по судным делам; 8) назначение владельцам духовного звании особых судных сроков; 9) освобождение крестьян духовного ведомства от законной ответственности за смертные случаи, происходившие в их селах; 10) право монастырей держать собственное пятно для покупки и продажи лошадей; 11) запрещение княжеским чиновникам въезжать в села духовного ведомства и брать насильственно кормы, подводы и проводников; 12) запрещение незванным ездить в монастырские села на пиры и братчины; 13) запрещение попрошатаям и скоморохам ездить в монастырские села. Непомерный рост владений церкви и привилегий, связанных с ними, должен был в конце концов создать серьезные неудобства и вызвать стремление к ограничению и уменьшению этих владений, если не к уничтожению их окончательно. Первые шаги в этом направлении сделаны были при Иоанне III. В 1477 г. Иоанн, осаждая Новгород, потребовал от новгородцев часть земель, находившихся во владении духовенства. Земли эти были потом розданы в поместья служилым людям. Вместе с этим был поднят в духовной литературе вопрос вообще о праве духовенства владеть недвижимыми имениями. Защитниками этого права являлись Иосиф Волоцкий и его ученики, противниками — Нил Сорский и его ученики, напр. Вассиан Патрикеев. К последним пристал впоследствии и Максим Грек. При Василии III не было принято мер к ограничению роста Ц. имений. На стоглавом соборе 1551 г. права духовенства на приобретение вотчин были только ограничены; затем было издано еще несколько узаконений в том же направлении, пока, наконец, соборным приговором 15 января 1581 г. права на приобретение духовенством вотчин не были совсем уничтожены. Постановления 1581 г, были подтверждены на соборе, бывшем в июле 1584 г., причем были уничтожены тарханные грамоты, выданные в разное время духовенству. В смутное время и в царствование Михаила Федоровича общих мер относительно владений духовенства не принималось. Жизнь в значительной степени смягчала и изданные раньше узаконения: монастыри и другие Ц. учреждении продолжали, по-прежнему, приобретать недвижимые имущества. Новые меры относительно монастырских и Ц. имуществ были приняты при Алексее Михайловиче. Главнейшие из них вошли в Уложение 1649 г.; это были запрещение духовенству вновь приобретать недвижимые имущества каким бы то ни было способом и запрещение монахам и монахиням владеть недвижимыми имениями и отказывать их на монастыри и церкви. Для управления Ц. имениями был учрежден монастырский приказ (см.); часть имений была отобрана у Ц. имений и присоединена к государственной собственности. Наряду с этими мерами Алексей Михайлович продолжал подтверждать жалованные грамоты церквам и монастырям и наделял имениями те из них, которые пользовались особым его расположением. Политика Петра I относительно Ц. имений была не чужда противоречий. В общем она была направлена к тому, чтобы сократить Ц. владения и доставить государству возможность извлекать из них как можно больше выгод. Целым рядом отдельных указов Петр I подтверждал, во-первых, запрещение приобретать Ц. учреждениям земельные имущества; за немногими исключениями, он не подтверждал прежних жалованных грамот и не выдавал новых и вообще стремился не признавать за духовным сословием никаких исключительных прав и привилегий. В отношении управления Ц. имуществами Петр I рядом указов лишил мало-помалу все духовное сословие, в особенности монахов, права управлять Ц. имуществом и распоряжаться им по своему произволу. В 1701 г. был восстановлен монастырский приказ, уничтоженный в 1677 г. В монастыри Петр посылал инвалидов, престарелых, умалишенных. Подобная политика продолжалась и при преемниках Петра I. Наименее резко она применялась при Елизавете Петровне, когда жалованные грамоты монастырям раздавались довольно щедрою рукою. Петр III сделал распоряжение об отобрании имений у духовенства. Вступив на престол, Екатерина II отменила было распоряжение своего предшественника, так как оно вызывало большое неудовольствие среди духовенства. Вместе с тем была учреждена особая комиссия из светских и духовных лиц под председательством новгородского архиепископа, Димитрия Сеченова. Комиссии поручено было рассмотреть и решить вопрос относительно управления имениями духовенства, но она, зная направление мыслей императрицы, решила вопрос в смысле полной секуляризации Ц. имений. Ср. Монастырские вотчины и доходы, Патриаршие вотчины в России и Синодальные вотчины. Там же указана и литература предмета.
Церковные земли (см. Земли церковные и монастырские, Митрополичьи и Патриаршие вотчины, Феодализм, Секуляризация), по действующему праву, разделяются на: 1) усадебные, к которым принадлежат места, находящиеся под Ц. и собственными домами духовенства, гумна, сады, огороды, и 2) полевые, к которым относятся пашни и сенокосы, отведенные к церквам на основании межевых законов, в установленной пропорции, для продовольствия причтов, или принадлежавшие церквам по прежним дачам, но при межевании земель зачтенные вместо указанной пропорции (правила о местных средствах содержания духовенства, § 3; Св. Зак., т. IX, ст. 400). В Своде Законов Межевых (ст. 349) определено отводить причтам приходских церквей из угодий крестьян от 33 до 99 дес. на каждый причт, смотря по количеству находящихся в пользовании у прихожан земель. Где не отведено церквам земли или где у крестьян менее 4 дес. на душу, там прихожане обязываются назначать причту соразмерное вознаграждение ежегодным взносом денег или продуктов. Каждому архиерейскому дому отводится земли по 60, монастырю — от 100 до 150 дес. земли и более. Сверх того, где есть возможность, православным монастырям выделяются участки из казенных лесных дач. Земли, уже отведенные или пожертвованные церквам, хотя бы и свыше узаконенной пропорции, остаются и впредь неприкосновенною их собственностью. Указом св. синода (1869 г. 15 окт. № 44) разъяснено, что узаконенною пропорцией земель, отводимых правительством на содержание церквей и состоящих при них причтов, следует считать не 33, а 99 десят., которые не должны подлежать никакому со стороны земства налогу. Прав. сенатом разъяснено, что земли, числившиеся до генерального межевания за церквами по писцовым книгам, утверждены за ними взамен отвода надела от правительства и, следовательно, по существу своему, имеют одинаковое с таким наделом перед правительством значение, а потому наравне с последним (т. е. наделом от правительства) должны быть признаны изъятыми от платежа сборов на земские повинности. Ц. земли и другие имеющиеся при церквах угодья остаются всегда неприкосновенною собственностью церковною Ст. IX Св. Зак., кн. 1, разд. 2, ст. 401). Церквам и монастырям земля может быть нарезана и не в тех местах, где она до полюбовного размежевания состояла, но не в меньшем количестве и не иначе, как с согласия тех монастырей и священнослужителей, пользующихся землею, и подлежащего духовного начальства (Уст. о произв. межев. 1893 г., ст. 262). В Высочайше утвержденном 15 ноября 1883 г. мнении госуд. совета изъяснено, что земли, отведенные церквам от прихожан для довольствия причтов (Св. Зак., т. IX, изд. 1876 г., ст. 400, п. 2), не подлежат отчуждению. Частные изъятия из этого правила допускаются лишь в особо уважительных случаях, когда продажа или обмен такой земли или части оной представляют существенные для церкви выгоды. Отчуждение Ц. земель производится не иначе, как с особого каждый раз Высочайшего соизволения. Сумма, вырученная от продажи Ц. земли, обращается исключительно или на приобретение государственных процентных бумаг, или на покупку другой земли, взамен проданной. Земля приписной, упраздненной или закрытой церкви поступает в собственность той, к которой причислены ее прихожане (см.). В случае обращения приписной церкви в самостоятельную или восстановления церкви упраздненной или закрытой, ей возвращается земельный ее надел или капитал, образовавшийся от продажи сего надела, или же приобретенная на капитал другая земля (Высоч. утв. 9 март 1892 г. мнение госуд. сов). Отграниченные Ц. земли не должны быть смешиваемы с крестьянскими и помещичьими землями, а должны отделяться от них крупными межами (Зак. Межев. 1893 г., прил. к ст. 632, п. 3). Членам причта не возбраняется, по согласию между собою и с ведома настоятеля церкви, отдавать один другому или посторонним лицам во владение участки, им принадлежащие, но не иначе, как по письменному домашнему условию и с обязательством принимающего участок обрабатывать его и удобрять. Отдача целым причтом участков в аренду кому бы то ни было допускается с соблюдением следующих правил: 1) полевые земли сдаются на срок не более одного года и не иначе, как по письменному домашнему условию; 2) оброчные статьи (дома, лавки, мельницы, рыбные ловли и т. п.) отдаются в аренду с торгов по формальным условиям на срок не более 12 лет, с утверждения епархиального начальства (Высоч. утв. прав. о местн. сред. содер. духовенства, § 10 — 11). В Ц. лесах причты и монастырские начальства обязаны вести правильное хозяйство, чтоб не истощать древесного материала. Постройки для причта, сделанные из церковного леса, не должны быть продаваемы на своз посторонним людям. Запрещается делать расчистки (палы) в Ц. лесу для увеличения поля и покоса (указ св. синода 20 августа 1864 г.). Высочайше утвержденное 4 апр. 1888 г. «Положение о сбережении лесов» распространяется и на леса, принадлежащие духовным учреждениям. На вырубку церковного леса для продажи требуется разрешение св. синода. См. П. Нечаев, «Практическое руководство для священнослужителей» (7-е изд., СПб., 1900).