Гренландия, величайший остров на земле, занимающий по площади (2,1 милл. кв. км.) среднее положение между наименьшим материком, Австралией, и наибольшим следующим островом, Новой Гвинеей, и находящийся на северо-востоке Сев. Америки, составляя самый крайний восточный из ее полярных островов. На юге Г. касается 60-ой параллели, но на север она уходит за 83° с. ш., выдвигаясь, таким образом, далее всех островов Ледовитого океана по направлению к сев. полюсу. Представляя в большей своей северной части очертания неправильного четыреугольника, Г. суживается на юге в виде треугольника и, наконец, заостряется углом, вершина которого заканчивается несколькими скалистыми островками, из коих один выдается к Ю. мысом Фэруэль (Farewell — англ., Farvel — норв.). С севера Г. омывается Ледовитым океаном, с востока Атлантическим, части которого носят названия: между Г. и Шпицбергеном — Гренландского моря, далее к Ю. — Европейского Северного моря, a между Г. и Исландией — Датского пролива. С запада Г. отделена от других островов (Баффиновой земли, Сев. Девона и земли, носящей в разных ее частях, с Ю. на C., названия — Линкольн-Эллесмер-Гриннель-Грант-Ленд) Дэвисовым проливом, Баффиновым заливом, проливом Смита (он называется тоже заливом — Smith Sund), бассейном Кэна и проливом Кеннеди. Долгое время крайний север и северо-восток Г. оставались недоступными, и только путешествия Пири, a затем в 1906—8 гг. датская экспедиция Милиуса-Эриксена окончательно доказали островной характер Г. и дополнили очертания ее берегов на северо-востоке. Берега Гренландии местами образуют длинные, внедряющиеся в сушу фиорды или, наоборот, образуют выступы (полуострова); около фиордов в довольно значительном количестве рассеяны острова, в числе которых встречаются и довольно большие, как остров Диско у западного берега Гренландии. Побережья Гренландии являются, в сущности, единственными известными ее частями, понимая под побережьем полосу, имеющую то несколько десятков, то до ста и более километров в ширину; вся же внутренность Гренландии остается почти неизвестной, так как она была перейдена только в двух местах (Нансеном и Пири), да еще в нескольких местах сделаны были попытки к проникновению в нее. Впрочем, и берега Г. далеко не везде доступны; наиболее доступен западный берег в южной его половине, да и то только летом, но далее к северу и здесь доступ бывает часто затруднен льдами; вдоль восточного же берега идет с С. полярное течение, увлекающее массы льда, пробиваться через которые судам трудно. Вся внутренность Г. покрыта льдом и представляет из себя громадный ледяной покров, высота которого увеличивается тем, что Г. — страна горная, повышающаяся по средней продольной оси до 2.000 и более метров. Местами, на окраинах этого ледяного покрова выдаются скалистые вершины, но вообще страна представляет, повидимому, сглаженное плоскогорье (плато́), на котором только кое-где уцелели хребты; что касается толщины ледяного покрова, то она составляет, вероятно, многие сотни метров; высота ледяного плато доходит уже на юге до 2.700 м. над ур. моря, a севернее, вероятно, еще выше. Этот ледяной покров образует, повидимому, выпуклый щит, спускающийся как к З. и В., так и к С. и Ю. Поверхность его ровная, гладкая, белая, без камней, даже без пыли; как показали примеры Нансена и Пири, по ней можно свободно итти на лыжах или ехать на собачьих нартах; только с приближением к окраинам увеличивается число торчащих из льда скал (нунатаков), появляются трещины, усиливается склон и движение становится более трудным. Впрочем, такова ли поверхность льда в широкой части Гренландии, еще неизвестно; Нансен перешел ее в южной, узкой части, где ширина острова имеет только около одной тысячи километров, a Пири — в северной части, где он шел более вдоль берега. Ледяной покров Гренландии, как и всякий глетчер, имеет движение, хотя здесь, в виду громадной, занятой ледяным покровом площади и различных условий окраин острова, движение это в разных местах проявляется различно. По окраинам лед вообще тает летом, но на западном берегу, в южной его половине, он только в немногих, сравнительно, местах доходит по фиордам до моря в виде долинных ледников, отличающихся от альпийских только своей большей мощностью (10—15 км. ширины) и скоростью движения (до 30 и более метров в сутки). Вообще же летом более или менее широкая полоса западного побережья остается свободною от снега. К северу, однако, мощность ледников увеличивается; в бухте Мельвилль лед выдвигается к морю почти без перерывов на протяжении около 350 км. вдоль берега, a еще севернее ледник Гумбольдта имеет до 100 км. ширины. От всех этих ледников откалываются при спуске их в море громадные глыбы, которые часто при этом перевертываются, вызывая сильное волнение, a затем плывут к югу, в виде „ледяных гор“, уносимых Лабрадорским течением далеко к Ю., до широты Ньюфаундлэнда, где большая часть их застревает на мелях, но иные доходят дальше на Ю., даже до широты Азорских островов, где, впрочем, быстро тают, попадая в теплые течения. На восточном берегу, в южной половине, также встречаются отдельные, широкие, спускающиеся к морю ледяные потоки, но любопытно, что далее к С. за 70° с. ш. лед в общем отступает от берега, на 200 и более километров, и только местами, где в сушу вдаются громадные фиорды (Скорезби-зунд, фиорды короля Оскара и Франца-Иосифа), спускается в виде ледников к их внутренним концам. На лишенной льда прибрежной полосе выступают местами нагорья с острыми вершинами до 1.200—2.000 м. высотой, a в других местах более ровные плато, спускающиеся террасами. Особенно величествены горные ландшафты вокруг голубых фиордов Франца-Иосифа и короля Оскара, где слои горных пород силурийского и девонского периодов поражают своей разнообразной окраской — желтой, зеленой, фиолетовой, яркокрасной, белой. Еще замечательнее так наз. земля Джемесона, к с. от Скорезби-зунда; здесь на пространстве более 5.000 кв. км. нет ни одного ледника, и страна напоминает вересковую степь, a на небольших плато (около 900 м. над ур. моря) покрыта песком с округленной галькой, который едва ли можно приписывать морю, ибо трудно себе вообразить, чтобы уровень моря поднимался здесь еще недавно столь высоко, a вероятнее — глетчерным потокам, обладавшим, может быть, большей силой в известные периоды ускоренного таяния. В таких местностях, остающихся свободными от льда и покрытых растительностью, водятся крупные травоядные животные, находящие себе достаточно корма даже в течение зимы. — Различие ландшафтов Г. обусловливается в значительной степени образующими ее горными породами. Преобладают среди них первозданные кристаллические, граниты и гнейсы, но местами они были пробиты вулканическими извержениями, которые вывели на поверхность базальтовые лавы, разлившиеся на более или менее обширных пространствах. Такое же сложение, с такими же следами вулканической деятельности, представляют и другие северные острова — Исландия, Шпицберген, Ян-Майэн и т. д., с тем только различием, что в Исландии вулканические силы проявляют себя мощно еще и теперь, на Ян-Майэне был еще недавно действовавший вулкан, a в Гренландии вулканов нет, не найдено даже потухших, хотя около выходов базальта и встречаются горячие ключи с температурой +38° Ц. По восточному берегу имеются также выходы палеозойских пород силурийского и девонского возрастов, a кое-где на западе и более поздних, юрского, мелового и третичного. — Климат Г. полярный, но в южной части он сравнительно умеренный зимою (Годтхаб, январь, −10,0 в среднем) и холодный летом (там же в сам. теплый месяц, средняя t° = +6,8°); в северной же части холодный и зимою, так что под 82° средняя годовая t° = −20°. Ha внутреннем плато температура должна быть еще холоднее, и полагают, что там находится центр холода (подобный имеющемуся в вост. Сибири, около Верхоянска), очерченный годовой изотермой −40° Ц. По берегам климат отличается изменчивостью; наблюдали иногда зимою, что в течение часа температура повышалась на 24°, с −20° до +4°. Такое быстрое повышение обусловливается теплыми и сухими ветрами, дующими часто с внутреннего высокого плато и соответствующими альпийск. сухим ветрам, т. наз. фёнам. Воздух, падая с выс. плато вниз, нагревается, осушается и приобретает большую скорость, вследствие чего и является сильным, сухим и теплым ветром. Г., однако, не всегда имела такой климат, как теперь. В третичную эру она не представляла такого ледяного покрова, a на берегах ее господствовал почти субтропический климат, как о том можно судить по отпечаткам листьев растений, найденных в третичных отложениях на о-ве Диско; в числе этих растений оказались остатки дубов, вязов, кленов, тополей, лавров, плюща, виноградн. лозы, секвой (растущих теперь только в Калифорнии) и т. д. Все эти растения указывают на климат с средней годовой t° около +12°. Ранее, в меловой и юрский периоды, климат здесь должен был иметь еще более высокую среднюю годовую температуру, около +20°, так как найдены отпечатки цикадовых, древовидных папоротников и других форм тропического характера. В настоящее время растительность в Г. скудная; лесов нет, только в южной части встречаются редкие деревья в 2—3 м. высотой, a далее на север идут только кустарники, карликовые и ползучие древесные породы, травы и мхи; всего насчитывается более 400 видов явнобрачных, не считая нескольких сотен видов мхов и лишаев; местами, особенно на севере, встречаются обширные луга с довольно обильной травянистой растительностью, дающей возможность существования нескольким видам животных. Здесь, именно на севере Г., водится овцебык (или мускусный бык), с рогами, напоминающими несколько барана, и с густой длинной шерстью; он встречается небольшими стадами и не особенно боится человека, вследствие чего истребление его идет довольно быстро. Затем водится еще северн. олень, ставший тоже редким, песец, полярный заяц, наконец, волк, распространившийся сюда вслед за сев. оленем. У сам. берега встреч. тюлени, белые медведи, a летом берега посещаются массами птиц. — Коренное человеческое население Г. составляют эскимосы, типичное полярное племя; по типу они сходны отчасти с некоторыми племенами индейцев, отчасти с племенами крайнего северо-востока Азии. Они смуглого цвета кожи, имеют прямые черные волосы, темные глаза; роста среднего, или ниже среднего (попадаются и более высокие), сложения большей частью коренастого, с широкою грудью, с скуластым, плосковатым лицом, узковатыми глазами, длинным или средней длины черепом. Язык их полисинтетический, как и все американские. Сравнительно еще недавно они сохраняли многие черты примитивной культуры каменного века, да и теперь, хотя и знакомы уже с железом, с огнестрельным оружием и с некоторыми другими продуктами европейской промышленности, продолжают еще держаться своего образа жизни. Эскимосы выработали себе прекрасно приспособленный к полярному климату тип костюма (из меховых шкур, также птичьих шкурок, кишок), обуви, жилища (сложенного из камней и дерна, или льда и снега, летом — род чума, на западе юрта — землянка), лодок (легкий, на деревянном остове, обшитый кожами каяк или более вместительный, т. наз. женский бот), саней, лыж, охотничьих орудий (гарпуны и др.) и т. д. Они не лишены известных художественных талантов: схватывают типы различных животных и воспроизводят охотничьи и другие сцены — резьбой по кости и мягкому камню, любят узоры и орнамент на различных изделиях, поясах, женском костюме, имеют песни, мелодии, былины, сказки. Питаются они почти исключительно животной пищей — мясом и жиром добываемых охотою животных, также рыбой, отчасти некоторыми ягодами, кореньями, наконец, получаемою от европейцев мукой и другими продуктами. Всего их числилось в датских владениях Г. в начале нынешнего столетия около 11.000, но эскимосы живут не в одной Г., они населяют также берега земли Гриннеля, полуострова Лабрадор, Баффинову землю и некоторые другие острова к западу от нее, a на материке — западный берег Гудзонова залива, часть канадской провинции Киуотин и далее на запад все побережье Ледовитого океана, западный берег территории Аляски, о-в св. Лаврентия, a в отдельных колониях и побережье Чукотского полуострова, наконец (как алеуты) полуостров Аляску и Алеутские острова. Полярные путешественники могли, однако, убедиться, что следы пребывания эскимосов (в виде оставленных ими жилищ, отбросов и т. д.) встречаются и в таких местностях (как земля Банкса или восточный берег Г. в северной его половине), где теперь уже этот народ не живет. Из этого думали вывести заключение, что прежде эскимосов было больше и жили они на более обширной площади, но это едва ли верно; живя охотой, эскимосы вынуждены сообразоваться с условиями охотничьего промысла и временами переселяться в более добычливые места. Есть основание думать, что на Гренландию они перешли через пролив Смита, с западных островов, и распространились по всему западному берегу, a затем перешли и на восточный, где остались, однако, только в известной его части, покинув свои жилища на севере побережья. Родиной эскимосов одни считают среднюю часть северо-американской северной окраины, a другие — Аляску; по мнению Гамберга и Нансена, последнее предположение более вероятно, тем более, что здесь, на западе, они могли кое-что заимствовать (в том числе и ездовых собак) от инородцев северо-восточной Сибири.
В настоящее время эскимосы, живущие в датских владениях Г., все считаются христианами, имеют школы и находятся под опекой датского правительства, но датские владения идут по западному берегу только до 73° с. ш., до колонии Упернивик, a по восточному берегу только в южной его части (колонии Ангмагсалик). По характеру эскимосы — народ выносливый, смелый, сроднившийся с своей природой, по своему честный, мирный, гостеприимный, веселый, хотя вместе с тем грязный, грубый, обжорливый, упрямый. Полярные путешественники на севере Америки много были обязаны эскимосам в своих путешествиях по материковому и морскому льду и вынуждены были в своем костюме, пище, жилье, способах передвижения следовать их примеру. Кроме эскимосов в Г. живут еще европейцы, почти исключительно датчане и потомки их от браков с эскимосками; число их не превышает 150. — Г. была открыта норманнами и исландцами в конце X века, когда там основались две колонии, существовавшие, повидимому, в течение четырех столетий, но трудность сношений с ними и разные другие обстоятельства повели к тому, что о них наконец забыли, и только через два слишком века Г. вновь была открыта английскими мореплавателями, по следам которых явились и датчане, основавшие в 1720 г. колонию Годтхаб. Инициатором этого предприятия был норвежский пастор Ганс Эгеде, который задумал отыскать там остатки древних норманских колоний и внести к ним свет христианства. Но остатков норманнов он не нашел; они исчезли и, повидимому, отчасти вымерли, отчасти смешались с эскимосами. (В разное время, между прочим и в 1912 г., появлялись известия о существовании на некоторых о-вах полярной Америки белых, белокурых или рыжих эскимосов, может быть, отдаленных потомков древних европейских колонистов). Тогда он стал обращать эскимосов, а на смену ему в 1733 г. явились другие миссионеры из секты моравских братьев. В настоящее время датское правительство управляет своими владениями в Г. на принципе торговой монополии. Западный берег разделен на две провинции, Северную и Южную Гренландию, каждая под управлением инспектора; центр южной Г. — Годтхаб, центр северной — Годхавн на южн. берегу о-ва Диско, всего же имеется 12 колоний на западном берегу, да две на восточном. В каждой колонии находится управитель, он же и заведующий лавкой, принадлежащей королевской Гренландской торговле; у него есть помощник — ассистент. Эти чиновники-торговцы снабжают жителей всем необходимым и получают от них все продукты промыслов — оленьи шкуры (до 200 тыс. ежегодно), сало, рыбий жир, гагачий пух, шкуры белых медведей, песцовые меха и т. д., которые не могут быть уступаемы никому кроме королевской Гренландской компании. Никто помимо ее агентов не может вступать в торговые сношения с эскимосами; ввоз же спирта совершенно запрещен. Хотя эта опека лишает эскимосов свободы, но с другой стороны, она предохраняет их от пьянства и занесения заразных болезней, и по общему отзыву колониальное датское управление является наилучшим из европейских. Туземцам не навязываются европейские привычки, они сохраняют свой образ жизни, для них устроены церкви или часовни, школы (даже семинария), лавки, запасные магазины, но им приходится для получения необходимого сбывать продукты своего промысла единственным торговцам, агентам датского правительства. Впрочем, промыслы постепенно падают, зверя становится меньше, что отражается и на благосостоянии эскимосов; датскому же правительству управление Г-ией приносит более убытков, чем пользы.
В последнее время Г. стала предметом усиленных исследований со стороны датских ученых. В 1906—8 годах в северной части восточного берега действовала экспедиция Милиуса-Эриксена, существенно пополнившая сведения об этом береге, при чем сам он погиб жертвою своей преданности науке. Снятая им карта берега и оставленные им и его двумя спутниками записки были найдены отправившейся на розыски экспедицией Миккельсена и Иверсена, которые сами едва не погибли, вынужденные жить более года на прибрежных островах, питаясь только продуктами охоты. В наст. время бывшие спутники М. Эриксена, Кох, Вегенер, продолжают задачи прежней экспедиции — исследованием внутренней Г. Новая экспедиция отправилась на пароходе в июле 1912 г. из Исландии, взяв оттуда 16 лошадей и около 20 тыс. килогр. разных припасов, высадилась на восточном берегу, в Датской гавани (Danmark havn), a затем поднялась на плато, на находящуюся здесь землю Королевы Луизы, где имелось в виду устроить зимнюю стоянку, с тем, чтобы в мае 1913 г. начать переход через внутренний ледниковый покров. Ранее, однако, в 1912 г., такой переход через внутреннюю Гренландию совершен швейцарцем Де-Кэрвеном (de Quervain), с 3 спутниками и 29 собаками, в течение 6 недель, с западного берега на восточный, от бухты против о-ва Диско, на ю.-в. к Ангмагсалику. Еще одна экспедиция снаряжается американцами и имеет целью пройти морем по Баффинову заливу и проливу Смита до земли Эллесмер, пересечь ее, выйти в Ледовитый океан и отыскать там землю, виденную Пири издали с юга и названную землей Крокера; по возвращении оттуда предположено перейти через пролив Смита в Г., подняться на ее плато и дойти, насколько будет возможно, до средней его части. Все эти экспедиции должны значительно расширить наши сведения о внутреннем ледяном покрове Г., который представляет интерес как сам по себе, так и по своему сходству с тем великим оледенением, которое в предшествовавший современному геологический период (т. наз. ледниковый) — охватывало большую часть Европы и Сев. Америки и оказало громадное влияние на изменение рельефа поверхности, a также флоры и фауны в соответств. странах.