Илия, древнеизраильский пророк, живший в царствование израильского царя Ахава (царств. 876—854). Исторические черты фигуры И. чрезвычайно трудно извлечь из множества разнообразных легенд и памфлетов, наслоившихся в течение более чем двух веков вокруг его имени. Повидимому, И. был одним из многих народных пророков-экстатиков, товарищества которых исстари существовали во Израиле; в настоящее время трудно сказать, чем именно привлек он к себе народные симпатии преимущественно перед остальными своими коллегами по профессии, но несомненно, что еще при жизни он приобрел репутацию святого и чудотворца и что тогда же стали уже складываться те наивные, a иногда и грациозные сказания о его чудесах, какие мы читаем теперь в I Кн. Царей. В этих сказаниях И. является другом обездоленных и притесняемых и беспощадным обличителем и мстителем за них по отношению к правящим кругам и преимущественно к царю Ахаву; в уста последнего даже вкладывается такая фраза при встрече с И.: „это ты, возмутитель Израиля“, на что И. отвечает: „это не я, но ты и твой дом возмущают Израиля“. К этому циклу рассказов относятся рассказы о чудесах И. в время голода, о проклятии Ахава за судебное убийство Навуфея, наконец, о взятии И. живым на небо. С циклом народных преданий об И. в традиции Кн. Царей тесно переплелся другой цикл рассказов памфлетического характера, вышедших из среды иерусалимского жречества в эпоху борьбы за унификацию и монополию культа Ягве (см. Иосия и Пятикнижие). К этому циклу принадлежат рассказы о состязании Илии с пророками Ваала на Кармиле, о смерти сына Ахава, Охозии; кроме того, все рассказы народного цикла более или менее переработаны в духе указанных памфлетов. В последнее время ассириологи т. наз. панвавилонистского направления, в особенности Винклер, старались истолковать легенду об И., как библейскую модификацию солнечного мифа, опираясь преимущественно на рассказ о взятии И. на небо — И. был взят явившейся с неба огненной колесницей, запряженной огненными конями. Но за исключением этой последней подробности другие намеки на солнечный миф можно отыскать в традиции об И. лишь с большой натяжкой. Позднейшая иудейская эсхатология пользуется фигурой И. при изображении конца света: И. перед концом вновь явится с неба на землю вместе с Енохом, чтобы возвестить людям грядущий суд. В русской народной религии И. также занял почетное место: на него перенесены черты бога-громовика; для древней русской иконописи взятие И. на небо — один из самых любимых сюжетов.
