ЭСГ/Чимабуэ, Джованни

Материал из Викитеки — свободной библиотеки

Чимабуэ (Cimabue, Чинно ди Пепо), Джованни, итальянский живописец, происходил из богатой флорент. фамилии, род. ок. 1240 г., работал во Флоренции, Ассизи и Пизе, в 1272 г. был в Риме, умер после 1303 г. Долго верили преданию XVI в., легшему в основу биографии Ч., написанной Вазари, что византийские художники пробудили около 1260 г. талант Ч., что он был первым итальянским художником, что Ч. открыл талант Джотто и был его учителем. В настоящее время эти биографические данные и такое значение Ч. в истории итальянского искусства взяты под сомнение, и после пересмотра выясняется, что Ч. не один и не первый стал потрясать господствовавшую в XIII в. византийскую традицию, что, кроме него, был ряд талантливых художников, особенно среди сиенцев, которые делали то же. На основании немногочисленных произведений, наиболее достоверных, дошедших до нас, — написанных на дереве „Мадонны“ в Флорентийской академии, „Мадонны“ Руччелаи и „Христа во славе“ (мозаики в Пизанском соборе), — нужно заключить, что Ч. не был таким исключительным новатором, что он еще сильно сохранял византийскую традицию. Его мадонны совершенно византийского типа, с тонким и длинным носом, с миндалевидными глазами, с маленьким ртом, с длинными костлявыми руками. У младенца Христа прежнее византийское недетское лицо. Фон по византийскому — золотой. Общая композиция сохраняет неподвижность и торжественность. Но на ряду с этим есть и новое, внесенное Ч. Нова посадка богоматери на троне со ступеньками. Нов мотив поддержки трона сильными юношами-ангелами с двух сторон. Новы простые светлые краски лица и рук, приближающиеся к естественным. Нов поворот головы Мадонны, несколько склоненной и как бы прислушивающейся к мольбе. Младенец менее старообразен, в движении его есть нечто, подмеченное в жизни. Нова внутренняя жизнь, играющая в полных губах и искрящаяся в глубоко посаженных глазах всех изображенных лиц. В лице Ч. перед нами мастер переходного периода, никоим образом не порвавший резко с византийской традиционной манерой, но вливающий в нее большую жизненность, задушевность, чувство, соответственно своей эпохе вносящий готические черты. В бурном подвижном „Распятии“ Ч. чувствуется новый художественный язык, сложившийся из элементов византийских, римских и тосканских, мощный и художественный, но не нашедший своего законченного оформления. О Ч. Aubert, A., „Die Cimabuefrage“, 1907; Strzygowski, J., „Cimabue und Rom“, 1888.

Н. Тарасов.